Как отстоять правоту в споре с властью и унитарными предприятиями? Мнение юриста

Юрист Сибирской юридической компании Юрий Кузнецов

— По действующей статистике Верховного Суда РФ, арбитражные суды удовлетворяют всего 38% исков об оспаривании действий органов власти. То есть по делам, когда терпение частного лица исчерпано и для разрешения накопившихся противоречий организация сама обращается в суд, имея на то серьезные основания, ведь в режиме «а вдруг я что-то получу» судиться с органами и государственными/муниципальными предприятиями (т.е. любыми публичными субъектами) никто не будет. Поэтому, когда иск предъявляет сам такой субъект, основывая требования на формальном нарушении организацией законодательства, кажется, что шансов победить еще меньше.

Таким образом, общий процент выигранных споров с публичными субъектами меньше 38.

Тем не менее, у таких субъектов тоже есть свои слабые стороны. Основной недостаток в их позиции — то, что требования основаны на типовых нарушениях законодательства, отсутствии у организации стандартных, «привычных» документов для подтверждения правоотношений и т.д. Однако после появления в законодательстве и разъяснениях Верховного суда таких понятий, как «ожидаемое поведение», «разумность» и т.д., указаний на необходимость исследования всех фактических обстоятельств и учет сложившегося делового оборота, такой подход перестает оправдывать себя.

1. Придираясь к формальностям, государственные, муниципальные органы и предприятия сами себя ставят в тупик, т.к. не исследуют ситуацию целиком, в связи с чем «всплывают» противоречия между их позицией «вчера» и «сегодня».

Так, например, мэрия подала иск о взыскании денежных средств с бывшего арендатора за использование земельного участка, т.к. не подписан акт возврата. Однако бывший арендатор указал, что доказательств, подтверждающих фактическое использование земельного участка в спорный период, нет.

Кроме того, арендатор указал на противоречие в позиции мэрии. Во-первых, ранее организация обращалась с просьбой предоставить участок в аренду. В аренде было отказано в связи с изданием распоряжения о передаче участка иному лицу. Во-вторых, позднее участок был продан. При этом недвижимость отчуждается и передается в аренду свободной от прав третьих лиц и их имущества, если в договоре прямо не указано иное. Иного указано не было. Следовательно, мэрия своими действиями признала, что участок не используется ответчиком.

В удовлетворении иска было отказано.

Однако организация вела такую деятельность реально, что подтверждалось отчетами, принятыми Минюстом. Цель закона — помощь организациям, реально осуществляющим такие виды деятельности. Отсутствие их в уставе — формальное нарушение, не имеющее незаконной цели, т.к. не снижает налоговую базу, не причиняет вред контрагентам и т.д.

Кроме того, мэрия сама обязана проверять подаваемые заявителем документы. Доказательств сокрытия или предоставления недостоверных сведений арендатором не представлено. Только спустя длительное время администрация указала арендатору на необходимость внесения сведений в устав. Арендатор в кратчайшие сроки выполнил указание.

Таким образом, противоречие в действиях администрации, добросовестное поведение арендатора и реальное осуществление деятельности свидетельствуют о необоснованности требований.

Такой подход подтверждает действующая судебная практика.

3. Также опровергнуть позицию публичного субъекта можно, сославшись на злоупотребление правами и нарушение практики деловых отношений в отрасли (последнее обстоятельство может даже быть ключевым: Определение Верховного Суда РФ от 31.10.2019 по делу N А50-21965/2018).

В одном из случаев муниципальное предприятие (поставщик) уведомило транзитную организацию о расторжении договоров на транспортировку воды и необходимости заключения новых. Формально по договору поставщик имел на это право. В обосновании расторжения было указано на изменения законодательства: для заключения договоров теперь необходимо предоставить выписку о регистрации права собственности в ЕГРН. Но права зарегистрированы не были.

Однако фактические обстоятельства свидетельствовали о злоупотреблении правом со стороны поставщика.

Во-первых, старый договор действует по старым нормам, и расторгать его при изменении закона необязательно (ст.422 ГК РФ). Поэтому разумным и ожидаемым, а следовательно, добросовестным (согласно позиции Верховного Суда РФ) со стороны поставщика было провести переговоры и дать время на подготовку этих необязательных документов.

Во-вторых, транзит воды от поставщика абонентам происходит через сети транзитной организации в силу их физического расположения, а не правового статуса, и не связан с основной деятельностью предприятий. В-третьих, сети можно считать принадлежностью основного имущества, не нуждающегося в отдельной регистрации. Вообще регистрация объектов коммунальной инфраструктуры — практика малораспространенная. В-четвертых, заключение договора на транспортировку воды обязательно. В отсутствие договора транзит осуществляется фактически и за него все равно придется платить. В-пятых, регистрация сетей — обязанность собственника, а транзитная организация лишь арендовала их.

То есть действия поставщика — это злоупотребление правом с намерением лишить его оплаты за транспортировку воды по формальным основаниям.

Таким образом, из приведенных примеров видно, что публичные органы/предприятия нередко предъявляют требования в связи с формальным нарушением законодательства (не прописаны по регламенту формулировки в документах) или реализуют свои формально предусмотренные права в ущерб деятельности организаций (расторгают обязательный договор, чтобы не оплачивать работу, вместо предоставления возможности подготовить второстепенные документы к договору), не учитывают сложившуюся в отрасли практику, саму цель правоотношений или деятельности.

Соответственно, основные модели защиты следующие:

1) С одной стороны, необходимо сформировать общую картину дела: указать на все обстоятельства в совокупности, на несопоставимость формального нарушения/недочета типу предъявляемого требования и общей цели деятельности, показать злоупотребление правами со стороны оппонента, выявить непоследовательность позиции публичного субъекта на протяжении всей истории вопроса.

2) С другой стороны, так как публичные субъекты в спорах часто руководствуются шаблонами, не учитывая особенности спора, и не специалисты в вашей сфере бизнеса, то, очевидно,  необходимо делать акцент на особенностях хозяйственной деятельности в конкретной сфере; указывать на частные особенности спора, отличающиеся от стандартизированной ситуации, что позволит «расшатать» позицию оппонента. Поэтому для наилучшего результата, в подготовке позиции желательно участвовать не только юристам, но и работникам, непосредственно участвовавшим в спорной ситуации, руководству, специалистам, имеющим познания в этой сфере.

Учитывая наличие множества департаментов, размывание ответственности и длительных внутренних процедур, публичный субъект может вообще не сформировать опровержение ваших доводов. Нередко бывает, что, уверенно наседая во всех заседаниях, представитель такого оппонента попросту не является на последнее решающее заседание, т.к. он уже не может ничего вам противопоставить.