Ново-образование: как молодые меняют подходы к обучению и рушат консерватизм

По его мнению, России давно пора отказаться от регулирующих подходов к обучению, от обезличивающих методов воспитания и уравнивающих правил для учебных заведений, которые просто обязаны быть разными и уникальными.

Первый в Новосибирске негосударственный колледж открылся в 2019 г. Он реализует программы среднего профессионального образования в сфере экономики, права, информационных технологий, рекламы и дизайна. А в 2021 г. на базе Новосибирского городского открытого колледжа  открылась частная Новошкола, подход к обучению в которой отличается от традиционного, и ее основатели уже получили критику в соцсетях по поводу празднования 1 сентября без стандартной школьной линейки. Сергей Чернышов поделился с «ДК» своим видением современной системы образования: какой она должна быть, и за чем — будущее?

В чем сегодня принципиальное отличие работы частных и государственных учебных заведений с точки зрения законодательства: что вам облегчает жизнь, а что — усложняет?

— Формально с точки зрения законодательства нет никаких различий между работой частных и государственных учебных заведений. Мы все функционируем в одной правовой среде, у нас как у частного учебного заведения те же самые требования к лицензированию, к аккредитации, к открытию новых филиалов и специальностей, что и у государственных. Но это формально. В реальности мы, конечно, функционируем в разных условиях. Например, когда какому-нибудь государственному вузу нужен новый корпус или общежитие, он просит деньги из бюджета, и ему их выделяют. То есть государственные вузы, колледжи, школы, кроме того, что так же, как и мы, зарабатывают на студентах, получают доступ и к бюджетным ресурсам, к средствам налогоплательщиков, за счет которых они и развиваются.

Нам говорят, что наши учредители могут точно так же поддерживать нас, как государство поддерживает госучреждения. Но это лукавство, потому что учредители государства используют наши общие деньги для конкретного хозяйствующего субъекта, который при этом пользуется теми же «благами», что и частные организации. Например, если бы рядом с частным супермаркетом открылся государственный магазин, который бы субсидировал цены или ремонт магазина за счет налогоплательщиков, — это была бы справедливая конкуренция? Наверное, несправедливая. Вот мы на рынке образования сейчас видим примерно такую же конкуренцию.

При этом даже в конкурсах, которые формально общие для всех, де-факто созданы дискриминационные условия, не позволяющие негосударственным образовательным учреждениям в них участвовать. Например, в прошлом году был конкурс на софинансирование оснащения колледжей и мастерских по стандартам WorldSkills — один колледж мог получить миллион, два, три или десять, формально могли участвовать все, в реальности образовательным учреждениям нужно было показать софинансирование из регионального бюджета. Мы его, естественно, показать не можем, потому что частным образовательным учреждениям невозможно просто так гарантировать финансирование из регионального бюджета без привлечения внимания прокуратуры.

В системе образования сверх обычных доходов, которые получаем и мы, и государственные образовательные учреждения от студентов, есть довольно большие государственные деньги, и было бы здорово чтобы они распределялись на равных условиях. Мы не просим особых условий, мы просим равного доступа к нашим же деньгам как налогоплательщиков.

При этом частному вузу или колледжу не гарантирована независимость от государства с точки зрения создания и применения стандартов и методик обучения?

— В России есть учреждения, которые имеют право устанавливать собственные образовательные стандарты — это вузы, обладающие статусом национальных исследовательских университетов, и еще некоторые, например, МГУ и СПбГУ. Мы такого права, конечно, не имеем, но это и неважно: в России федеральные государственные образовательные стандарты (ФГОС) написаны на языке компетенций, их за это много критикуют, но факт остается фактом — в российских ФГОС не написано, что человек должен изучать какие-то формулы по математике или конкретные даты по истории. Там написано общими словами, что он должен иметь представление об историческом прогрессе страны, а какими средствами этого добиться — проблема образовательного учреждения. То есть в рамках условного количества часов на историю каждое учреждение — неважно, государственное и частное —вольно самостоятельно формировать наполнение курса. Это первое. Второе: в рамках ФГОС среднего профессионального образования порядка 30% составляет вариативная часть, а в стандартах, которые выходят после 2015 года, — и вовсе порядка 50%. То есть ее любые колледжи — что частные, что государственные — могут регулировать сами. И мы этим правом с удовольствием пользуемся, все-таки треть учебного плана — это довольно много. Конечно, частные образовательные учреждения по своей сути и по статусу — гибче в формировании учебных планов, они вводят новые предметы и регулярно что-то меняют. В общем-то, это могут делать и государственные образовательные учреждения, но так уж выходит, что занимаются этим в основном частные.

Что, с твоей точки зрения, необходимо поменять в сегодняшней системе образования?

— Наша система образования чрезвычайно зарегулирована, в ней слишком много разных нормативных документов и необходимых процедур, которые регламентированы федеральным законодательством, подзаконными актами, приказами Минобрнауки и Минпросвещения, СанПиНы, пожарные требования и множество других излишеств. Любому разумному человеку совершенно очевидно, что все эти требования имеют мало отношения к жизни, потому что она сложнее любых документов. Регулирование должно быть рамочным, коротким. Федеральные государственные образовательные стандарты если и должны быть, то занимать максимум две страницы, СанПиНы должны быть изложены кратко и понятно, и это все должно быть легко исполнимо. Например, в новых образовательных стандартах для начального образования написано, что зеркала в танцевальных классах должны быть непременно размером 7х 2 м. А если будет 7,5 м в длину — это уже нарушение. Хочется спросить авторов этих стандартов: какое вам дело до размера зеркала, установленного в танцевальном классе школы, как оно влияет на образовательные результаты?

Эта зарегулированность ведет к тому, что главные люди в вузе, колледже или школе — это не преподаватели, а методисты, которые выполняют бесконечные требования. В образовательных организациях вынужденно существуют целые армии людей, единственная задача которых — сделать так, чтобы были правильно оформлены все эти бумажки, и это, конечно, делает систему ущербной. Я думаю, либерализация российской системы образования — это первый шаг, который нужно совершить, кратно уменьшив количество регламентирующих актов и отчетов, отменив аккредитацию, сделав максимально простую систему лицензирования. Мне кажется, только очень увлеченный человек всерьез верит, что процедура лицензирования кого-то от чего-то защищает. Есть десятки сфер жизни, в которых никакого лицензирования нет, и никаких катастроф там не случалось. Государственное лицензирование никого ни от чего не защищает.

Дерегулирование — самый простой способ позитивных изменений в системе образования. В образование должно быть допущено максимальное количество организаций, с минимальными формальными требованиями — рынок сам все решит. Доступ к государственным ресурсам должен быть честным, прозрачным и открытым для всех на конкурентной основе. На всех уровнях образования должен быть реализован принцип: деньги следуют не за организацией, а за обучающимся. Если такая система будет работать, то за три-пять лет система образования изменится до неузнаваемости.

Именно это желание перевернуть систему образования сподвигло вас открыть частный колледж и школу?

— Мы запускаем образовательные проекты, потому что, очевидно, и людям, и рынку это нужно. Думаю, что обществу просто необходим был колледж, непохожий на те учреждения с государственно-армейской системой, со всем этим формализмом и принципом «копай от забора до обеда». Так появился Новоколледж. Не было бы его, обязательно появился бы какой-то другой, в котором исповедуются принципы свободы студентов, комфорта преподавателей, развития мягких навыков, индивидуальных образовательных траекторий. Но эту нишу заняли мы. Если появится еще пять новых колледжей в Новосибирске, будет классно — система изменится.

Аналогично с Новошколой. Для меня очевидно, что новосибирский рынок частного школьного образования совсем не развит. Школ, которые представляют себя именно частными школами, а не сообществами родителей, совместно обучающими детей, у нас от силы пять или семь во всем городе. Очевидно, что для 1,5 млн жителей этого мало. И потом, обучение в частных школах в России порой стоит необоснованно дорого, иногда — на уровне приличных московских вузов. Например, 700 тыс. руб. в год стоит обучение в Высшей школе экономики на Чистых прудах, и столько же стоит в Новосибирске обучение в частной школе, которая арендует помещение старого муниципального детского сада. Поэтому возникла идея сделать демократичную частную школу, в которой стоимость обучения сопоставима с тратами при обучении в муниципальной.

Так появилась Новошкола с понятным и прозрачным ценообразованием, стоимость обучения в ней начинается от 8 тыс. руб. Сейчас мы набрали 35 человек. Мы хотим показать рынку, что эта модель работает. Будет очень здорово, если, кроме Новошколы, на рынке появится еще пять-десять таких школ — это, опять же, радикально изменит местный ландшафт образования.

Отличается ли как-то регулирование школьного образования от стандартов среднего профессионального и высшего?

— Во-первых, удивительно, но факт: школьные стандарты в России еще более свободные, чем стандарты коллежей или вузов. Если в образовательных стандартах колледжей прописаны конкретные предметы, то в стандарте начальной школы вообще ничего не прописано: там описаны только компетенции и предметные области, которые ребенок должен освоить. То есть, по большому счету, школа — что частная, что государственная — может сформировать совершенно уникальный учебный план. Если не брать разные обстоятельства вроде практики правоприменения, то можно считать, что у нас в образовании — очень либеральное законодательство, которое, к сожалению, сталкивается с очень нелиберальным правоприменением. Поэтому образование очень нуждается в дерегулировании.

Какие тенденции сейчас влияют на образование?

— Это очень необъятная тема, потому что образование — это все, что начинается от детского сада и заканчивается вузом. Если говорить о профессиональном образовании, то последний тренд говорит о росте популярности колледжей по сравнению с вузами. Есть сухая статистика: две трети девятиклассников в России в прошлом году ушли из школ и поступили в колледжи. При этом из выпускников колледжей только 20% поступили потом в вузы. Кто уходит в колледж, тот потом чаще всего просто устраивается на работу. По итогам 2020 г. набор в российские колледжи впервые за всю историю превысил набор в российские вузы на программу бакалавриата и специалитета. Почему так происходит?

Во-первых, у людей становится меньше денег — у нас восемь лет подряд падают реальные доходы населения, а в вузах обучение стоит в два-пять раз больше, чем в колледжах. Во-вторых, просто надоела школа, потому что это система, которая не про человека. ЕГЭ и все прочее — это целый комплекс проблем и тенденций, которые заставляют ребят выбирать колледжи. Если говорить о профессиональном образовании, то есть явный тренд на отток из регионов талантливых ребят. И это большая беда, в том числе для Новосибирска. В этом есть и великая заслуга ЕГЭ: как только он появился, повысилась мобильность абитуриентов. Талантливому человеку больше не нужно выбирать вуз по географическому принципу, просто потому что он не может поехать в желаемый университет на вступительные экзамены. Теперь ребята могут подавать ЕГЭ и потом ехать куда угодно, и они выбирают лучшие вузы. Для них это здорово, они получают широкий доступ к качественному высшему образованию. А вот для регионов — не здорово, потому что региональные вузы пока все же не могут конкурировать с приличными федеральными. И, кстати, Новосибирск на карте высшего образования смотрится довольно тухло. Талантливые люди отсюда, к сожалению, уезжают и не возвращаются.

Если говорить о школьном образовании, то здесь явная тенденция на откат в средневековье: ура-патриотизм, военное воспитание, поднятие флага по утрам, абсолютно анахроничные программы обучения и воспитания. Кажется, что, по мнению российского Министерства просвещения, идеальная школа — это где все ходят строем, участвуют в Юнармии и готовы в случае чего на близких подступах защищать страну. Эта милитаристическая идеология, к сожалению, пронизывает всю нашу систему образования, и она насаждается сверху. При этом в системе есть много талантливых людей, которых она такими подходами выдавливает. То же самое могу про систему профессионального образования — она анахронична. У нас в регионе самое большое количество бюджетных мест выделяется на укрупненные группы специальностей, которые отражают структуру экономики образца середины прошлого века. Например, машиностроение — порядка полутора тысяч бюджетных мест в прошлом году. А сколько вы видели в Новосибирске работающих заводов на такое количество людей?

Более тысячи бюджетных мест было выделено на педагогику, еще столько же — на лесное и сельское хозяйство. При этом на все ИТ-специальности — всего порядка 400 мест. То есть наш регион в 2021 г. воспроизводит систему подготовки кадров образца середины 20 века. С другой стороны, это позволяет развиваться таких проектам, как наш, чему мы несказанно рады.

Какой должна быть современная школа? Почему нужно искоренять «совок», и как ты думаешь, долго ли еще жить «совковой» системе?

— То, что называется «совком» — это негуманный подход к образованию, это подход, при котором человек сам по себе ничего не значит, он важен только для решения каких-то государственных задач. Конечно, это совершенно несовременный подход, и его нужно срочно менять. В центре современной системы образования — не идеология «мы ходим в одинаковой форме единым строем и в одном направлении», а приоритет потребностей конкретного человека, в идеале — индивидуальная образовательная траектория для каждого. Это главное, что нужно преодолеть в «совке» — публично и методично заявлять, что не должно быть одинаковых школ, не должно быть одинаковых программ образования, не должно быть одинаковых учебников, не должно быть одинаковых приоритетов для всех школ, и не должно быть одинаковых учеников.

Однако понятно, что этот «совок» будет жить еще очень и очень долго по одной простой причине — так проще жить. Тут все как у людей: гораздо проще управлять в логике «я начальник, а ты дурак». Гораздо проще воспитывать ребенка в логике «я взрослый и лучше знаю, что тебе нужно» и не спрашивать, чего он сам хочет. Ну, и, конечно, гораздо проще управлять, когда все одинаковые и ходят строем, а не тогда, когда все разные, ощущают свои права и понимают, что каждый автономен. Это может показаться мечтаниями, но вообще-то у нас в России именно в такой логике и создан закон «Об образовании». Там черным по белому написано, что каждая образовательная организация автономна, в том числе автономна в формировании программ и графиков учебного процесса. Поэтому все, о чем я сейчас говорю, — это лишь вопрос к исполнению уже действующего закона «Об образовании».

Что тебе хотелось бы видеть на рынке?

— Мне кажется, что в целом у нас в системе образования работают очень талантливые люди, самоотверженные, местами гениальные. В начале пандемии мы проводили опрос среди учителей и увидели, какой уникальный потенциал у региональной системы образования — сколько было людей, которые занимались инновациями, готовы были внедрять сенсационные образовательные технологии и вообще активно работать в этом направлении! Но, к сожалению, мы увидели и то, как этот потенциал бездарно был растрачен, выражен в каких-то отчетах о том, как великолепно наша система справилась с форс-мажором. Мне кажется, главная задача людей, которые занимаются управлением образованием, — это не мешать реально талантливым людям, а еще лучше — раскрывать их потенциал, спрашивать, чего они хотят, какие видят перспективы. Это первое, что хотелось бы видеть — ориентирование на талантливых людей.

Второе — дерегулирование. Чем меньше государство будет регулировать — что сферу образования, что ценообразование на хлеб и молоко — тем лучше. Это общеэкономический и общесоциальный закон: чем меньше пространство регулируют, тем в нем лучше жить.

И, конечно, нам важно смотреть в будущее, а не в прошлое, потому уже совершенно очевидно, что в будущем все совсем не так, как сейчас. Очевидно, что нужна широкая гуманитарная, инженерная, социально-экономическая, естественнонаучная подготовка — за этим будущее. Очевидно, что нужно поддерживать частные инициативы в образовании, да и в любой сфере.

Как здорово, что все люди разные, у всех свои особенности характера и жизненные стратегии, и как не здорово, что мы пытаемся из всех слепить одинаковые школы, колледжи, вузы. Должны быть вузы, которые про науку, и должны быть такие, которые про прикладной бакалавриат, чтобы научить людей чему-то конкретному. Должны быть колледжи либеральные, должны быть колледжи, в которых все ходят строем — должны быть и такие, и такие. На флаг будущей реформы образования нужно повесить простой лозунг о том, что все образовательные учреждения должны быть разные, и мы как государство будем эту разность поддерживать и укреплять.