Фиктивные, управляемые и преднамеренные банкротства в коронавирусную эпоху

Юрисконсульт АГ Пилот Валерия Нуждаева

Распространение коронавирусной инфекции значительно повлияло на функционирование всех сфер бизнеса в Российской Федерации. Для предотвращения дальнейшего распространения вируса государство обязало предприятия сначала ввести нерабочие дни для своих работников с сохранением заработной платы, а затем обеспечить необходимыми условиями для дистанционной работы. Многие компании не смогли выплатить зарплаты в полном размере. Из-за этого большинство сотрудников было переведено на неполный рабочий день, а в самых неблагоприятных случаях — сокращено. Последствиями экономической рецессии стали спад деловой активности, снижение спроса на товары/услуги и уровня платежеспособности. Ухудшение ключевых финансово-экономических показателей компаний напрямую отразилось на финансовом положении работников. Снижение доходов предприятий и населения РФ затрудняет процесс исполнения обязательств перед кредиторами. Экономический кризис, вызванный пандемией COVID-19, отразился на росте количества банкротных процессов. По данным информационного агентства «Интерфакс», обанкротились более 4,5 млн индивидуальных предпринимателей, а также представителей малого и среднего бизнеса.

4 апреля 2020 г. в Закон о банкротстве была введена статья, предусматривающая мораторий на возбуждение дел о банкротстве по заявлениям, подаваемым кредиторами. На срок действия банкротного моратория также приостанавливалась обязанность должника по подаче заявления о банкротстве. По задумке законодателя, фокус внимания руководства компании должен был сместиться с предотвращения возможной субсидиарной ответственности по долгам компании на антикризисные мероприятия и спасение бизнеса.

Однако недобросовестным контролирующим должника лицам, которые довели компанию до предбанкротного состояния, введение моратория могло сыграть только на руку. Так как появилась отсрочка во времени до инициирования процедуры банкротства, недобросовестным лицам представилась новая возможность причинить еще больше вреда независимым кредиторам должника. Например, под видом корпоративного финансирования контролирующие лица могут «размывать» требования независимых кредиторов. Это связано с тем, что в условиях экономического кризиса контролирующие лица и бенефициары заинтересованы в максимальном сохранении активов предприятия и нераскрытии схем, которые привели к выводу средств из конкурсной массы. Квалифицировать такие действия как недобросовестные будет достаточно затруднительно, особенно при наличии экономически обоснованного плана, специально подготовленного к грядущему банкротству.

Следовательно, пандемия коронавирусной инфекции и банкротный мораторий могли спровоцировать рост преднамеренных и так называемых «управляемых» банкротств. На момент введения моратория законодательные органы достаточно абстрактно определили перечень юридических лиц, к которым он может быть применен. В условиях такой неопределенности, при формальном соответствии должника мораторным критериям, недобросовестные контролирующие лица могли воспользоваться приостановлением обязанности по подаче заявления, чтобы:

— не заниматься спасением компании, которая действительно находится в кризисной ситуации;

— наоборот — выводить активы из компании, формально подпадающей под регулирование мораторной статьи, но не имеющей финансовых трудностей (например, под видом необходимости получения оборотных средств для обеспечения работоспособности должника).

Таким образом, недобросовестные владельцы бизнеса имели возможность прибегнуть к использованию банкротного моратория, прикрывая неплатежеспособность, возникшую до пандемии COVID-19, что в совокупности с подготовкой к банкротной процедуре могло повлечь больший ущерб для независимых кредиторов должника.

Говорить о прямой взаимосвязи пандемии коронавирусной инфекции с нелегальными банкротными процедурами пока рано. Мораторий прекратил действие только в январе 2021 г., и возможные карантинные злоупотребления могли быть до сих пор не выявлены.

Для защиты добросовестных лиц от злоупотреблений контролирующих, чьи действия могли причинить значительный вред кредиторам, законодатель предусмотрел расширенный период подозрительности для должников, в отношении которых возбуждено производство по делу о банкротстве, в течение трех месяцев после прекращения действия моратория. Представляется, что говорить об эффективности и достаточности указанной меры мы сможем только в будущем году, когда появится соответствующая судебная практика.