«У российского общества после 90-х — чрезвычайные адаптационные возможности»

Кандидат экономических наук, заведующий кафедрой экономической теории НГУЭУ Геннадий Ляскин рассказал, какой будет российская экономика-2022.

В Еврокомиссии предсказали, что в 2023 г. ожидается рост российской экономики. Так ли это?

— Хорошо, что в Еврокомиссии это предсказали. В России все на это тоже очень надеются. Можно быть в этом достаточно уверенными, если в 2022 г. будет серьезное ухудшение экономических показателей, падение объемов производства, то по эффекту низкой базы к 2023 г. какой-то восстановительный рост мы все-таки получим.

По вашим оценкам, какая будет инфляция по итогам 2022 г.?

— Оценки разные, и они не самые оптимистичные. Официальные цифры на уровне 20%, плюс-минус 5%. Мне кажется, мы пробьем уровень 20% инфляции. Насколько она реально будет высока — покажет время. Но выше 10% — это уже с точностью можно прогнозировать.

Будет ли снижение цен на товары на внутреннем рынке?

— Если мы считаем, что инфляция будет 20%, то снижение цен можно предполагать по отдельным товарным позициям, но это маловероятно, и в очень узких рамках. Надеяться на это — опрометчиво и слишк: когда условия ухудшаются — цены растут, а когда условия улучшаются — цены не снижаются. Здесь либо меняется ассортимент товара, либо сокращается объем поставок. В России очень редко бывают дефляционные тенденции. Цены будут расти, товары будут дорожать. По сравнению с 1992 г., когда был гиперинфляционный шторм, это все-таки легкий ветерок. Мы жили в условиях инфляции весь 21 век, она всегда была достаточно высокой. Но в этих условиях отечественные экономические субъекты все равно более приспособлены к принятию решений, чем средний американец или европеец, для которых инфляция в 4% — уже ощутимый удар.

Bloomberg назвал рубль лучшей мировой валютой в 2022 г. Почему доллар сдувается такими темпами? Доллар по 58,2 руб. (на 24.05) — такого не было в течение 5 лет.

— Мне тоже интересно, почему применили такой качественный эпитет — «лучший». Лучшая — это какая? По каким критериям оценивали? Если смотреть по волатильности — курс рубля сделал огромный виток, будто на американских горках, до уровня 120 руб. за доллар. Сейчас мы пробиваем дно, катимся вниз по горкам. Этот процесс выгоден для валютных спекулянтов, которые неплохо заработают на этом. Такая волатильность не несет ничего хорошего. Главная качественная характеристика валюты — это ее устойчивость в достаточно узких предсказуемых диапазонах. Такие «американские горки» дестабилизируют финансовую систему.  

У нас рубль укрепился, конечно, сказочно — люди глазам своим не верят. Очень многое сейчас в мире происходит, во что раньше не верилось. Слово «лучший» здесь не могу сказать, почему — слово «укрепившийся» больше соответствует.  

Почему доллар так сильно упал по отношению к рублю? Уникальные условия у нас случились. Курс валют определяется спросом и предложением на валюту. Вырос спрос на рубль, потому что были предприняты очень интересные шаги нашими финансовыми властями — беспрецедентные и очень адекватные обстоятельствам, на мой взгляд.

Мы стали торговать определенной частью нашего экспорта за рубли, тем самым искусственно увеличили спрос на национальную валюту. Были введены меры по поводу обязательной продажи валютной выручки и расширен контроль за движением капиталов. Вывоз капитала происходит до сих пор, но контроль за этим есть. Спрос на рубли вырос, а импортировать мы стали меньше из-за санкций. Люди скажут: «Привезите нам таки еще «ножек Буша» из оклахомщины», но нам их, увы, не привезут — мы под санкциями. Импорт снизился — и у нас меньше спрос на валюту, поэтому курс и изменился. Плохо то, что укрепившийся рубль снижает бюджетные доходы от обложения экспорта, а деньги в бюджете сейчас ой как нужны.

В чем выгода России от падения курса иностранных валют?

— Рубль укрепился, доллар подешевел — и мы можем иностранные долларовые активы покупать дешевле. Везде еще идут расчеты в долларах, есть разговоры, что мы переходим на взаимные расчеты со странами БРИКС в национальной валюте. У нас есть внешний долг в 453,5 млрд долларов на 1 апреля 2022 г., можно по этому долгу рассчитаться рублями. Возьмут ли у нас в рублях — вопрос. Но в рублевом эквиваленте он стал меньше.  

Как считаете, до каких пределов может подешеветь доллар?

— Здесь очень подходит слово «предсказание», потому что в данном случае термин «прогноз» вообще не применим. Прогнозировать можно, когда прослеживается какая-то устойчивая тенденция, а в нашем случае можно в хрустальный шар посмотреть, кости бросить, на кофейной гуще погадать. Мы находимся в состоянии серьезного геополитического противостояния, самого сложного со времен 1990-х, и экономический прогноз не работает, здесь уместнее теория игр.

А что с нашими золотовалютными резервами? Их заморозили? А мы у них капиталы заберем. Мы сделаем так, а они — вот так. Это великая шахматная доска, о которой говорил Бзежинский. Она применима в политических, социальных, идеологических смыслах. Мы говорим об экономике. Может быть разное движение валютного курса из-за геополитических шагов. Сейчас заморозили резервы, а вдруг их вообще конфискуют? А если разморозят? Наши власти могут конфисковать часть активов зарубежных компаний или не могут? Ничего нельзя спрогнозировать. Но рубль по-прежнему недооценен относительно паритета покупательской способности. Есть разные расчеты, насколько ниже этого паритета провалиться мы не сможем, но, как я вижу, если широкими мазками — это 30-40 руб. Вряд ли доллар будет ниже этой планки. Но опять же, прогнозировать тренды сейчас нет никакого смысла.

В Банке России озвучили, что третий квартал 2022 г. будет кризисным для предпринимателей. Кого коснутся трудности и почему?

— Первый шоковый удар мы уже пережили. Мы уже прошли пандемию — иммунитет у простых граждан, и у бизнеса, и у властей к кризисам есть. Мы получили гомеопатическую дозу пандемии, чтобы, войдя в геополитический кризис, достаточно быстро приспособиться. Да и в целом у российского общества после 90-х — чрезвычайные адаптационные возможности. Это буквально на генетическом уровне — если вспомнить сколько всего у нас страна пережила в 20 веке! Наибольший удар по экономике и по остальным сферам мы уже получили в марте.

Почему на третий квартал прогноз — потому что грядет исчерпание запасов. Сейчас торгуют и обслуживают технику, например, тем, что осталось на складах. Но скоро это закончится. Сейчас бизнес у нас стремительно переориентируется, реструктуризируется. С бумагой история была известная: финны нам прекратили поставки компонентов для производства белой бумаги, произошла быстрая переориентация. Сейчас на глазах это происходит. McDonald’s сказал, что не будет в России продаваться, но те же самые люди под другой регистрацией работают. И вроде бы санкции, но McDonald’s продолжат работать под брендом Мс. У нас большая часть малого бизнеса зависит от импортных поставок сложных товаров, запчастей, комплектующих, горючего, технологий. А насколько IT-индустрия завязана на иностранных технологиях!

Adobe нам сказал, что больше мы не можем пользоваться его программным обеспечением. Бог с ним. А представьте, если Билл Гейтс скажет: «Ребята, вы больше Microsoft Office не пользуетесь» — и нажмет определенную кнопку. Я уверен, что на программном уровне это можно сделать. А если Windows заблокируют? Это же вообще будет катастрофа. Мы все на Linux или на новую отечественную разработку перейдем, но нужно время.

Кто меньше пострадает, кто — больше, как в любом кризисе: мы все знаем, что одно окно закрывается — другое открывается. Мы все переориентируемся сейчас на Китай по высоким технологиям. Это плохо видно, но меняется и структура собственности крупнейших активов. Процесс пока подковерный, но это очень серьезные изменения, на которые стоит обратить внимание.

Возрастет ли уровень безработицы в этой связи?

— Сейчас будет не просто рецессионная безработица, а структурная. Есть разные виды безработицы. Бывает обычная коньюктурная, когда просто меньше работы из-за кризиса. Такая безработица ударила по нам в 2007 г. — тогда работа просто закончилась. А сейчас будет структурная безработица — та, которая уже была во время пандемии. Из-за блокирования мирохозяйственных связей, транспорта, невозможно было осуществлять поставки. То есть тот бизнес, который работал в сфере услуг, например, обслуживал иностранный продукт, бренды одежды, машиностроение, остался без работы. Иностранные компании ушли, обслуживать некого — людям нужно искать новую работу.

По идее, сейчас должны появляться новые рабочие места в России, если у нас действительно будет принята и адекватно реализована программа импортозамещения. Кстати, глава Комитета Совета Федерации по конституционному законодательству и государственному строительству Андрей Клишас недавно признал, что эта программа была полностью провалена — придется перепрофилироваться.

Я уверен, что структура труда во многих профессиях поменяется. Пока в этот период адаптации люди, которые остались без работы, будут в «плавающем» положении. Рынок освободился. Свято место пусто не бывает. Либо на этот рынок придет фирма, которая, возможно, уже сейчас на заводе имени Чкалова в Новосибирске строит цех. Либо бизнес пойдет по простому пути, и не будет поднимать производство высоких технологий в России, а просто переориентируется на китайские компании. Обслуживали они Bosh немецкий, перекупили их китайцы — и будут наши русские обслуживать тот же Bosh, но через других поставщиков.

К чему готовиться обычным потребителям осенью-зимой?

— К падению уровня жизни. К изменениям. В финансовом плане стоит готовиться к защитным стратегиям — они уже работают в течение и после пандемии. К изменению потребительской корзины на более скромную, сдержанную. Многие товары станут недоступны. Насколько это серьезно — здесь нет универсальных ответов. У каждого — индивидуальный достаток. Кому-то с жемчуга придется перейти на нефрит, а кому-то — с ресторанного жюльена на домашнюю кашу.

Как Вы считаете, насколько Запад действительно готов обрубить экономические связи с Россией? В частности, отказаться от поставок энергоресурсов?

— Запад слишком общее слово. Европейским странам выкрутили руки и заставляют их принимать решения, которые абсолютно невыгодны. Они страдают сами исключительно по политическим причинам. Насколько готовы? Глобализированная элита, которая возглавляет все страны золотого миллиарда, думаю, полностью готова. Средний и низший классы, конечно же, не готовы. Но ради чего-то они готовы потерпеть, сейчас на глазах падает уровень жизни, рушится их мир, по сути. Я много читал сообщений тех людей, которые проживают сейчас в Европе — они находятся под очень серьезным давлением пропаганды: «Мы потерпим» — якобы ради благой цели. А вот сколько они готовы терпеть? У обывателя всегда есть конфликт между холодильником и телевизором, сейчас у среднего европейца конфликт между интернет-порталом, телевизором, счетчиком за электричество, счетами за топливо и тоже холодильником. По идее, они обязаны быть вместе в единой европейской семье, с другой стороны — что вообще происходит? Семью кормить надо, а так снижать уровень жизни они не готовы. Со временем это будет вылезать в различные политические акции. Но в какой-то момент люди скажут: «Все, мы не готовы так жить, давайте санкции снимать» и так далее. Это, собственно, уже и сейчас происходит. Рано или поздно в следующем электоральном цикле будет смена власти в США и в Европейском Союзе.

Где искать новые рынки сбыта энергоресурсов и не терять наполняемость бюджета России?

— Во-первых, европейский рынок еще никуда не делся. Американцы и англосаксы вообще люди очень прагматичные: если они видят, что санкции им не выгодны, они их частично снимут. Рынки европейские у нас останутся, они сократятся, но частично останутся. Плюс Юго-восточная Азия: мы увидели, какой там огромный потенциал, куда можно продавать товары.

Ожидается ли снижение ВВП России? На сколько? И что это значит для россиян?

— Снижение ВВП в России ожидается. Ожидается снижение объемов промышленного производства. Но тут — интересный момент: как считать ВВП в новых условиях? Рубль укрепился, и при том же самом объеме производства показатель ВВП будет больше.

Есть метафора: когда ВВП растет — в стране экономический рост, прилив, который поднимает и маленькие лодчонки, и большие баркасы, и межконтинентальные трейлеры. Поэтому экономический рост автоматически делает страну богаче, не всех сразу, но жить в растущей стране всегда приятнее. Это создает условия для более высокого дохода каждого гражданина. Но сначала нам всем придется пройти через кризисный спад.

Какова роль санкций в этом процессе?

— Они уже очень серьезно сказываются на российской экономике. Но ожидаемого их разработчиками эффекта они не оказали. Негативно они влияют прежде всего на бизнес. Мы привыкли бодриться, что мы миллион этих санкций переживем — вообще-то нет: они очень болезненно бьют, и у нас структурный кризис. Разрываются связи с той системой, в которую мы были органично включены. Российская Федерация после распада СССР была включена в систему международных отношений как страна, которая продает за рубеж ресурсы, товары низкого передела, а покупает товары высокого передела. За счет импортных товаров обеспечивался высокий уровень жизни. А теперь эти связи разрываются.

Мы в какой-то степени набрали самодостаточность в 21 веке, но санкции все равно болезненно бьют в первую очередь по высокотехнологичным отраслям. От того, как быстро мы компенсируем эти потери, зависит наш выход из кризиса.

Под санкциями мы понимаем агрессивные действия. У нас блокируют золотовалютные резервы в 300 миллиардов, кого-то не пускают в европейские страны. Не так давно запретили выдавать дипломы MBA в России. Мы как ученые попали в стоп-лист в Web of Science и Scopus — сейчас там публиковаться невозможно. Это прям надо отстегнуться от России. Плюс культура: мы уже очень привыкли смотреть серии «Мстителей» и «Бэтмена», слушать американскую музыку. Привыкли потреблять этот контент — это тоже своего рода информационный наркотик, который если отрежут, будет неприятно. Но самое серьезное — это финансовые ножницы: значительная часть капитала хранилась за рубежом, и их ограничение, и конфискация непосредственно воздействует на представителей крупного бизнеса.  

Мы сейчас наблюдем кризис современной капиталистической системы, со вздутым финансовым сектором, сейчас на наших глазах он будет схлопываться. Соединенные Штаты — самая успешная империя по эффективности выкачивания ресурсов из других стран. Элиты США построили глобальную модель неоколониального империализма, сейчас эта система будет трансформироваться. Доллар потеряет свое значение. Будет, конечно, дикая инфляция, но как долго и как сильно — посмотрим. Если увидеть сумму внешнего государственного долга США, то сразу понятно, что никто 30 триллионов долларов отдавать не будет — это астрономические величины.