ЗакрутИТь гайки. Как будут жить айтишники

После 24 февраля 2022 г. в российской экономике не осталось отрасли, которая не ощутила бы на себе влияния западных санкций — прямое или косвенное. Одними из тех, кого «тряхнуло» сильнее других, стали айтишники. В первые недели конфликта на Украине Россию накрыла волна отъезда IT-специалистов за рубеж. Спустя время начался обратный процесс — и сейчас эксперты прогнозируют значительный рост возвращений.

Директор ИТ-компании Hook Production, эксперт в управлении командами разработки, создании продуктов и цифровой трансформации Олег Лупиков рассказал «Деловому кварталу» о том, какие задачи предстоит решать айтишникам в России, почему большинство уехавших вернется, и возможно ли сегодня изолироваться от глобального мира.

Тема перспектив ИТ-отрасли в России за последнее время стала одной из самых популярных и одной из самых страдающих от сарказма. Много вопросов о том, будет ли кому строить отечественную ИТ-экосистему, будет ли из чего, и так далее. Известна ли вам статистика, сколько представителей сферы ИТ покинули Россию с конца февраля 2022 г., сколько вернулось обратно, и есть ли какие-то прогнозы по дальнейшим утечкам?

— Думаю, что количество уехавших с 24 февраля 2022 г. перевалило за 500 тыс. человек. Треть уехавших уже вернулась. Более того, некоторые вернулись и успели еще раз уехать. По данным правительства, вернулось около 80%.

Считаю, что отрасль в фазе стагнации, ИТ-специалисты реагируют на геополитическую ситуацию. Когда закончится объявленная Россией спецоперация в Украине, возможно, санкции будут ослаблены на горизонте в течение года, вернутся Visa и Mastercard, освободившиеся места западных компаний займут отечественные — тогда работать будет гораздо проще, и треть уехавших, думаю, снова вернется.

Есть ли у нас надежда на приезд зарубежных специалистов? Понятно, что такой сценарий видится фантастическим, но, так как государство решило поддерживать эту отрасль, не выделит ли оно какие-то особенные ресурсы на привлечение специалистов либо из оставшихся дружественными нам стран, либо на тех, кто просто захочет сам работать в России?

— Надежды на приезд зарубежных специалистов нет. Разве что индусы, но не все, а только те, кто зарабатывает меньше в своей стране. В Индии большой ИТ-кластер, чисто гипотетически айтишники из более низкой касты могут приехать работать в Россию, чтобы улучшить финансовое положение. Из дружественных стран есть еще Венесуэла и Иран. В них я тоже сомневаюсь. В Иране неплохо развивается своя ИТ-отрасль, программисты получают в среднем 600 долларов в месяц, у нас примерно такие же зарплаты — не вижу смысла иранскому программисту менять условия труда на аналогичные. Не стоит ждать приезда западноевропейских специалистов точно. Зачем? Санкции работают, большинство зарубежных сервисов ушли, а отечественные аналоги надо освоить. А для общения с российскими коллегами нужно знать русский язык.

Какую поддержку сейчас реально получают айтишники, насколько эти меры релевантны запросам специалистов, насколько они равноценны перспективам, которые специалисты видят для себя за рубежом? Что вообще сейчас нужно айтишникам, чтобы им было комфортно остаться здесь и работать?

— Основные меры уже приняты. Начался сбор заявок на отсрочку от армии для тех специалистов, кто имеет высшее образование и работает в сфере больше года. В первую волну 8000 ИТ-сотрудников получили отсрочку. Банки предлагают первые льготные ипотеки и другие кредиты. Уже убрали налог для ИТ-компаний.

Пока не отменили НДФЛ для сотрудников — возможно, введут льготу в ближайшее время либо отменят, если экономика не сложится.

Чтобы у ИТ-специалистов было желание остаться в России, не стоит поднимать в информационном пространстве вопрос об использовании ядерного оружия. Специалист спокойно работал до февраля, строил планы купить квартиру, отложить деньги на обучение детей. А теперь понимает, что будущее — туманно и становится еще более неопределенным в случае начала ядерного конфликта. С такой повесткой сложно думать о будущем.

Еще один момент — сложности с потребительскими тратами. Все больше проблем возникает из-за резкого скачка цен на технику или отсутствия возможности оплатить зарубежные сервисы. Если будет решена эта потребительская история, думаю, она склонит в позитивную сторону большинство специалистов.

Что сейчас делать бизнесу, стоит ли переходить на собственное программное обеспечение?

— Да, в условиях санкций в сторону отечественных разработок теперь смотрят не только госкомпании, но и представители коммерческой сферы. В пользу своего программного обеспечения склоняют существенные преимущества. Компания перестает зависеть от вендора и становится независимой в использовании и поддержке ПО. После ушедших иностранных софтов некоторые бизнесы потеряли возможность получить поддержку или обновить софт. Собственное ПО эту проблему снимает автоматически — разработчики поддерживают по необходимости все процессы.

Бизнес получает софт, разработанный по необходимым ему функциям. Программа изначально гибкая, с возможностью добавления новых фишек. Например, для службы доставки можно добавить чаевые, не покупая для этого отдельный сервис. В выигрыше остаются оба: бизнес не платит за использование стороннего приложения, конечный пользователь платит только чаевые, без дополнительной комиссии.

Все права на разработку и авторское использование остаются у заказчика. Это дает возможность в дальнейшем предложить свой софт компаниям с аналогичными проблемами. Если ресторан получил собственное ПО, которое закрывает все бизнес-процессы — от заказа продуктов до выдачи зарплаты сотрудникам — он может его распространять среди конкурентов, зарабатывать на подписке или продавать как коробочное решение.

Сколько времени и денег нужно для разработки своего ПО? И нужно ли нанимать новых специалистов в штат?

— В современных реалиях минимально жизнеспособный продукт, первичную версию ПО, можно запустить за три месяца в пределах трех миллионов рублей. На эту сумму разработчики предоставят базовый необходимый функционал, которого будет достаточно на старте работы. Например, в мобильном приложении для заказа такси будет возможность заказать автомобиль, отследить его на карте города, оплатить поездку.

Не рекомендую собирать команду для разработки в свой штат (инхаус). Лучше воспользоваться аутсорсинговыми компаниями с опытом в смежных нишах. У таких ИТ-компаний есть необходимый бэкграунд, собранные команды и специалисты, которые могут управлять процессом разработки.

На создание инхаус-команды уйдет гораздо больше времени, чем на поиски готовой. Минимум два месяца займет процесс поиска и найма сотрудников, еще три месяца — на создание, пробный запуск и тестирование продукта. В 90% случаев первый запуск просто провалится, потому что у всех участников процесса недостаточно опыта.

Соответственно, компаниям, которым нужно запустить свое ПО в сжатые сроки, я рекомендую обращаться к профессионалам, которые умеют это делать и могут предоставить конкретные сроки по понятному прайсу.

Переход на собственное ПО на старте может казаться дорогостоящим предприятием, но в долгосрочной перспективе всегда приводит к росту прибыли с одновременным уменьшением затрат на текущие процессы.

Какие вызовы стоят перед российской ИТ-отраслью, над чем придется работать, какие задачи есть сегодня? Как долго мы будем их решать, и что будет критерием выполнения задачи по импортозамещению в ИТ?

— Первый вызов — удержаться на плаву. Это важно для агентств, которые работали с Западом, для компаний и стартапов, которые жили на инвестиции (венчур сейчас немножко замер).

Второй — суметь быстро переориентироваться на внутренние продукты, которые заменят критически важные подсанкционные компоненты, а таких много. В первом квартале уже начали появляться предложения от разработчиков и для разработчиков, дальше волна только усилится. Появятся десятки новых продуктов в привычных сферах, в которых на российском рынке раньше никто ничего не делал просто потому, что был западный софт. В кратчайшие сроки отечественные разработки займут освободившиеся ниши, начнут поглощать отечественный рынок и будут конкурировать за аудиторию. Через два-три года разработки могут масштабироваться в другие страны.

Единственный критерий выполнения задачи по импортозамещению — это когда западный софт ушел и освободил нишу, на его месте появляется российская компания и перехватывает клиентов себе.

Сможем ли мы полностью заменить все — и железо, и софт — на российское, возможно ли это физически, и каковы будут результаты и последствия?

— Заменить железо полностью не получится, потому что у нас нет своей микропроцессорной отрасли. Ее в принципе нет ни у одной страны, она работает на глобализации. Например, степперы компании ASML — основное оборудование, которое используется при изготовлении полупроводниковых интегральных схем. Компоненты для степперов производят около 5000 поставщиков. Немецкая Carl Zeiss производит линзы, голландская VDL производит манипуляторы, американская Cymer производит источники света.

Три ведущих мировых производителя чипов — Intel, Samsung и TSMC зависят от степперов ASML настолько же, насколько остальная технологическая индустрия зависит от их собственной продукции. Можно сказать, что микропроцессоры собирает весь мир, и удаление одного игрока влияет на всю систему в целом. Заменить же софт на российский — идея более реалистичная, но тоже с оговорками. Есть, например, российские ПО РЕД ОС и Astra Linux. Они представляют собой модификации зарубежных аналогов, которые разработаны изначально не нами. Получается такое условно-бумажное импортозамещение.

Как в этом контексте встает вопрос кибербезопасности? Способны ли мы создать неуязвимые системы?

— Вопрос по кибербезопасности — сложный и стоит довольно остро. Многие российские сайты подверглись мощным DDOS-атакам — тот же Rutube, как мы помним, «лежал» несколько дней. В итоге госкомпании выбрали для себя путь наименьшего сопротивления — изолироваться от внешнего сегмента интернета, перейти на внутренние сети. Соответственно, если сайт попытаются взломать на территории России, горе-хакера вычислят за три дня. Возможно, такая «изоляция» на сегодня — единственно верное решение. Оно позволяет сохранить данные в безопасности и отрезать зарубежный трафик.