«Правила — очень жесткие, там никто ничего не прощает»

Инвестиционный эксперт и владелец компании «Папийон» Игорь Мендзебровский известен Новосибирску множеством инновационных проектов. Первым был мобильный планетарий, во времена ковида компания Мендзебровского разработала умные камеры для распознавания в толпе больных ОРВИ и ковидом, а теперь он представил многофункциональные медицинские кровати, повышающие уровень выживаемости пациентов в стационарах. Разработку он вернул на родину из США, где начиналась компания «Папийон». 

В 2023 г. за эту разработку Игорь Мендзебровский получил статуэтку в номинации «Инноватор года» премии «Делового квартала» «Человек года». Мы поговорили с ним о том, почему сегодня инновации лучше развивать в России. 

Расскажи, как ты оказался в инновационном бизнесе? Связано ли это с твоим образованием, или это была какая-то мечта, или случайность?

— Я родился в Новосибирске в семье военного и все детство «путешествовал». Возможно, это повлияло на выбор образования: после окончания новосибирской школы № 11 я поступил в Нархоз (НГУЭУ) на факультет международных отношений, где проучился меньше года и ушел на юрфак в Новосибирский гуманитарный институт. Там я завис на три года на втором курсе, так как параллельно начал работать — нужно было зарабатывать деньги. Поэтому с образованием связи нет, просто я много занимался бизнесом и постоянно искал новые возможности.

Я работал в разных сферах. Однажды увлекся страйкболом, и мне так сильно понравилось, что я начал возить для него автоматическое оружие из США. Это был интересный бизнес, но очень узкий — развиваться было негде. Тем более он приносил не так много денег, как мне хотелось бы, и я ушел в авторынок — долго занимался импортом автомобилей.

В 2012 г. улетел в США — возникла мысль осесть и развивать свои идеи уже там. Но очень скоро я понял, что это не тот путь, который мне хотелось бы пройти, вернулся в Новосибирск. И вот, уже будучи здесь, как-то я ехал в машине с приятелем и услышал о Зимней и Летней школах Академпарка для начинающих предпринимателей, которые сейчас называются А:СТАРТ. Мы подали заявку и прошли отбор.

Благодаря Академпарку я понял, что рынок высоких технологий, подкрепленный высоким уровнем интеллекта, может давать такой рост прибыли, который невозможен в классической схеме «купи-продай». А еще я почувствовал, что прикоснулся к чему-то невероятному.

В школу для стартаперов мы зашли с проектом мобильных планетариев, который сразу привлек инвестиции и успешно развился. Мы наладили сотрудничество и с Новосибирском, и с международными компаниями. Потом наши жизненные пути с приятелем разошлись — оказалось, что мы по-разному видим развитие этого бизнеса.

И ты начал индивидуальный путь, который привел тебя к компании «Папийон»? Как она появилась?

Тогда мне в голову пришла идея создания аттракциона — гигантского гироскопа, который мог имитировать полеты космических кораблей, вертолетов, самолетов. Сказалась мечта побывать внутри «Звездных войн». Я развивал этот проект и в 2018 г. привлек под него иностранные инвестиции. Этот опыт вскоре позволил мне стать младшим партнером инновационного фонда из Люксембурга, и вновь мое представление о бизнесе и о международной деятельности кардинально изменилось.

Концепция состояла в том, что мы находили в России перспективные идеи и разработки, которые можно было выводить на зарубежные рынки, затем формировали в России патенты, подавали международные заявки, делали работающий MVP и все это реализовывали. Так у нас появилось несколько проектов, среди которых — камеры для мониторинга здоровья Health Vision и инновационные кровати.

Мы обладали хорошей технической и инженерной экспертизой, умели проектировать и в американских величинах, и в российских — это позволяло нам быть очень гибкими и адаптировать продукты под нужды заказчика.

Но настал 2022 г., и мы поняли, что нам с нашим инвестором не по пути. Тогда я решил отдать часть своих активов, провел оценку и выкупил производство медицинских кроватей «Папийон», решив перенести производство в Новосибирск.

Это был проект, который крутился вокруг одной технологии, а мы приняли решение выстроить линейку продуктов. Сегодня «Папийон» разработал и ставит на производство линейку многофункциональных медицинских кроватей, которые легко конкурируют по цене и функционалу с любыми иностранными аналогами.

Как случился переезд «Папийона» из США в Академгородок, и как компания трансформировалась?

— К 2022 г. мое восприятие бизнеса кардинально поменялось в третий раз. Проект аттракционов, упомянутый выше, превратился из обычной системы развлечений в симуляторы, которые в США поставлялись в институты даже в рамках программ военных исследований. Эту часть бизнеса я продал иностранным инвесторам, что и позволило мне выкупить активы компании «Папийон».

Я понял, что кровати — это очень важный и востребованный проект. Это не просто место в больнице — это изделие, которое помогает пациенту комфортно и качественно пройти большой путь от поступления в больницу до выписки. Для врача это инструмент, повышающий эффективность лечения и даже выживаемость пациента.

Для нас это уже не просто изделия, которые мы разрабатываем и продаем — это целая стратегия развития. Мы понимаем, что находимся сейчас в той идеальной точке, где можно развиваться и стать полноценными игроками российского рынка.

Чем ваши кровати будут конкурировать на российском рынке?

— Наши российские конкуренты — это компании, которые делают кровати-лежанки, или компании, которые возят изделия из Китая и Турции и превращают в «российские». То есть за годы работы на рынке они не инвестировали в развитие собственных технологий на территории нашей страны.

А мы занимаемся именно разработкой. На протяжении всего пути нас консультируют врачи. Для повышения комфорта и снижения травматизма пациента уже разработана линейка из шести медицинских функциональных электрических кроватей. Конструкторские особенности этой линейки предполагают использование 21 функциональной позиции, включая функцию, предотвращающую развитие пролежневых осложнений, функцию «автоматический переворот», которая позволяет профилактировать развитие пневмонии и сокращает затраты времени на уход со стороны медперсонала. С такими кроватями у медучреждения есть возможность в случае необходимости оперативно решать вопросы развертывания, увеличения и перепрофилирования коечного фонда из палатного в реанимационный. Также минимизируются нагрузки на медперсонал среднего звена.

Мы анализировали функционал кроватей-конкурентов и замещали его. Так, любая наша модель более функциональна, чем конкурент, и обладает более низкой стоимостью при большем количестве функций. Это ключевая особенность.

Кому вы их будете продавать, рассчитываете на госзаказы?

— Мы работаем с сегментом B2B и, конечно, B2G, а также с частными лицами, которые хотят покупать такие изделия для паллиативных больных. Напрямую мы не продаем: мы завод-изготовитель и центр разработки, поэтому все наши продажи, согласно условиям рынка, производятся через дистрибьютора.

Расскажи, насколько сложно внедрять инновации в России, если сравнить этот процесс с тем, как он выстроен в США? Где проще?

— Казалось бы, мы производим кровати, даже не лекарства, но все очень тяжело. Но пока мы успешно преодолеваем все сложности. Те подвижки, которые были сделаны регулятором в нашем сегменте после событий 2022 г., позволяют в нынешних реалиях таким компаниям, как наша, внедрять инновации эффективно.

В США проще работать с фондами и привлекать финансы — там работает годами отлаженная схема, в российских бизнес-реалиях пока все процессы привлечения финансирования — трудоемкие и далеко не всегда отлаженные.

Однако та поддержка инновационных компаний, которая существует в России, наверное, одна из лучших в мире. Да, в Америке есть аналоги фонда Бортника (Фонд содействия развитию малых форм предприятий в научно-технической сфере — прим. ред.), но там все намного сложнее, и процесс получения именно грантовых денег — более тяжелый. Российское правительство оказывает гигантскую поддержку инновационным компаниям.

Если говорить про административную сторону ведения бизнеса, то в США все завязано на деньгах и нет ничего личного: если вы платите — все хорошо, если у вас появились проблемы с деньгами — у вас будет все очень плохо, вы очень быстро слетите на обочину.

Поэтому я скажу так: в США можно заработать очень большие деньги, но там и огромные налоги, и ответственность будет 100%. Россия в этом смысле демократичнее.

Ты сам пытался получать грантовые деньги в России?

— Да. Но первое касание с фондом Бортника оказалось неудачным: один из экспертов посчитал, что, если в 2020 г. компания привлекала иностранные деньги, значит, она ориентирована не на российский рынок, и мы получили отказ.

Есть вероятность, что этот «эксперт» просто заинтересован в том, чтобы такие компании, как моя, не выходили на российский рынок. Геополитический кризис так или иначе закончится, и все, что произошло в мире за два года, будет откатываться обратно.

Кстати, почему вы как компания консультировались именно в США?

— Я вел бизнес с США, и мне этот рынок был понятен. Я долгое время работал и с рынком Северной Европы: Норвегия, Швеция, Дания, Финляндия — но американский более однороден в плане законодательства. Там есть особенность: каждый штат может выдвигать свои требования к изделию, но что мне очень нравится — там есть требования, выдвигаемые регулятором, и ты обязан им соответствовать.

Тебе не нужна дополнительная сертификация, нет лишней бюрократии — есть просто требования, которым нельзя не отвечать. Соответствие твоего изделия этим требованиям подтверждает внешний независимый лицензированный эксперт, который никогда не возьмет взятку, потому что не хочет рисковать своей лицензией, что позволяет не концентрироваться на преодолении ненужных барьеров.

С другой стороны, каждый свой шаг в США ты должен соотносить с юридическими рисками. Правила ведения бизнеса — очень жесткие, никто ничего не прощает, и это очень важно понимать, когда работаешь в США.

Для себя я перебрал множество моделей выстраивания бизнеса на этом рынке — я строил модель, когда ребята из России продавали в США; строил модель, когда русские ребята находились в США и продавали в США; я набирал экспатов в России, и они продавали в США. Перебрав множество моделей, я понял, какие наиболее эффективны, и теперь их применяю.

Что тебе дал этот опыт?

— Большое конкурентное преимущество: мы знаем, как надо проектировать в США и как надо проектировать в России. Мы применяли систему, когда мои инженеры находились три месяца в США, три месяца — в России, я обучил их работать на инструментах, которые используют американцы; с их материалами и подходами к производству; с максимальной автоматизацией, унификацией и эффективностью поставки изделий к моменту сборки. Мы это все умеем и применяем на практике. Это поможет нам брать изделия на рынке США, применять эти технологии на российском рынке и создавать множество крутых продуктов.

Кто ваши конкуренты на мировом рынке, и какая в этом смысле глобальная цель и стратегия у компании «Папийон»?

— У нас много крутейших конкурентов в мире. Это компании, на которые я смотрю и понимаю, что очень хотел бы быть, как они, но я не могу из ниоткуда достать опыт производства изделий, исчисляемый десятилетиями. Однако мы активно наращиваем компетенции и опыт.

Конечно, мы хотим работать не только в России. Я планирую наладить экспорт наших изделий в Африку и Индию. Это хорошие рынки сбыта. Я верю, что через год-полтора остынет геополитический кризис, и миру нужны будут качественные решения, поэтому наши изделия будут поставляться повсеместно: стремимся в течение пяти-семи лет вырвать на этом рынке свои 20-30 тыс. изделий.

Мы активно прокачиваемся в теме промышленного дизайна и имеем уже несколько успешных кейсов. Наш подход — думать не о том, как будет выглядеть изделие, а о том, как его будет использовать потребитель.

Я очень хочу, чтобы мои изделия продавались по миру с шильдиком Made in Russia. Да, мы в чем-то отстаем от мировых гигантов, но скоро доведем промышленный дизайн до такого уровня, чтобы бороться в одной весовой категории. Я хочу выпускать большой спектр высококачественных и высокофункциональных медицинских изделий в Академгородке и продавать по всему миру.

Папийон в цифрах:

От 400 до 1 850 тыс. руб. — стоимость одной кровати в зависимости от набора функций.

50 кроватей — объем производства на 2023 г.

2500 изделий в год — планируемый объем производства через три года.

200-250 млн руб. — план по обороту на 2024 г.

5 млрд руб. — план по обороту через пять лет.

Автор фото: Егор Тиммерман