Скромное обаяние акций нефтегазового сектора: почему инвесторы хоронят зеленую энергетику

Экономист, финансист, бывший старший вице-президент Банка «Открытие» Константин Церазов

— Если посмотреть на сегмент акций российских нефтегазовых компаний, то с начала года он по капитализации просел на 12,6%, то есть потерял почти в два раза больше, чем Индекс Мосбиржи (-6,6%). Очевидно, что акции этого сегмента сильно недооценены.

Посмотрим на КНР. Акции PetroChina, публичной дочерней компании CNPC — крупнейшей нефтяной компании страны — с начала года выросли на 30,2%. Инвесторы позитивно оценивают увеличение числа работающих буровых установок. Или взять акции CNOOC — компании, которая сосредоточена на разработке и добыче нефти и газа из офшорных месторождений, в том числе за рубежом. И что мы видим? Акции CNOOC с начала года подскочили на 53,7%.

Очевидно, что инвесторы по акциям этих корпораций из КНР полны энтузиазма относительно перспектив нефти и газа. И это обосновано. Отдача от вложений в классическую энергию более высока, понятна и надежна, чем от проектов зеленой энергетики.

Развитие последней в мире держится на гигантских субсидиях от государств, в том числе в КНР. При этом объем экологических проблем с ней по факту не меньше, чем от «классики». И если в «классике» уже научились их решать системно, то что делать, например, с растущим валом использованных и вышедших из строя лопастей ветряков? Эффективного решения этой проблемы в глобальном масштабе сейчас нет.

И понятно, почему в мире спрос на нефть и газ в этом году обновляет исторический максимум. И это при том, что сейчас наблюдается большое замедление темпа роста КНР, возрастает риск рецессии до конца года в США, а экономика ЕС демонстрирует очень слабую положительную динамику.

А что, если бы не было этих сдерживающих факторов? Экспоненциальный рост спроса на энергию, который просто отложен максимум на один год. Причина очевидна, но далеко не всеми осознается. Появление технологии искусственного интеллекта (ИИ) сродни возникновению интернета, но с большими потребностями в энергии. Например, поиск информации с помощью ИИ потребляет в 10 раз больше электричества, чем через интернет-поисковики.

ИИ, как в свое время интернет, проходит и период скепсиса, и финансового пузыря.

Вспомним крах компаний-доткомов 10 марта 2000 г. и посмотрим, как сейчас неустойчиво выглядит положение компаний на Уолл-стрит, которые делают ставку на ИИ. «Черный понедельник» 5 августа этого года — не случайность, а драматические события на Уолл-стрит в ближайшие месяцы предопределены.

Но так будет происходить адаптация мира к новой реальности, в которой для успешного внедрения ИИ нужны будут не просто новые дата-центры, но и совершенно иные объемы электроэнергии. Те страны, у которых будут свои энергетические мощности, свой развитый нефтегазовый сектор, и будут теми, кто сможет извлечь по максимуму выгоду из ИИ.

Приведу наглядный пример. В американском штате Калифорния сейчас 275 дата-центров, и большая часть — в Санта-Клара. Так вот, в Санта-Клара тарифы на энергию в этом году выросли на 10% после того, как в предыдущие годы поднимались лишь на 2,5% в среднем.

Мы стоим только на самом пороге осознания новых энергетических реалий, и инвесторы в акции нефтегазовых компаний КНР это уже понимают. Данные из США лишь подкрепляют их уверенность.

В августе генерация электричества за счет сжигания газа в США обновляет исторический максимум. Несмотря на увлечение администрации Байдена зеленой энергетикой и принятие около 200 решений, ставящих палки в колеса нефтегазу в США, добыча нефти в стране — рекордная (13,4 млн баррелей/сутки). Она увеличилась за 4 года на 22%. Доля же возобновляемой энергии в энергобалансе США — лишь 12%, а нефти и газа — 70%.

Сейчас доля капитализации компаний из энергетического сектора в S&P 500 составляет лишь 4%, хотя сектор дает более 10% EBITDA всех компаний из этого индекса. Очевидно, что нефтегаз недооценен.

Миру нужно будет больше нефти и газа. Спрос на электричество в 2024 г. в мире растет на 4%, добыча нефти — менее чем на 1%, а газа — на 2,5%. И все больше стран хотят получить выгоду от наступающего бума спроса на энергию. Так, в Канаде в мае начал работу проект, который ориентирован на открытие поставок канадской нефти в Азию и на Западное побережье США.

Спрос — колоссальный, именно поэтому добыча нефти в провинции Альберта обновляет исторические максимумы, а дисконт канадского сорта нефти WCS к WTI сократился на 30%. Кстати, в том числе из-за новой волны спроса на энергию в мире падает и дисконт цены барреля российской нефти Urals к Brent.

КНР продолжает наращивать инвестиции в строительство энергетических мощностей. В июне в это направление было вложено на 28% больше, чем год назад. Уже четвертый месяц подряд у КНР годовой прирост инвестиций по этому направлению не снижается за уровень в 10%. И это понятно: ежегодно КНР увеличивает потребление энергии на 600 тВт-час, что больше суммарной энергогенерации самой крупной экономики Евросоюза и еврозоны — Германии.

Две трети всех строящихся сейчас в мире солнечных и ветряных электростанций — в КНР. Но при этом фактический объем ввода станций в КНР, которые работают на ископаемых видах энергетического сырья, в 4,5 раз больше, чем вводится по мощности новых проектов в области зеленой энергетики и АЭС.

Если стоит выбор, во что сейчас инвестировать, в зеленую энергетику или в классику, то очевидно, какое решение принимают в КНР. И не только в КНР. Более того, уклон в сторону нефтегаза в мире будет лишь нарастать. Зеленая энергетика слишком затратна, не является уж такой максимально зеленой, если рассматривать весь бизнес-цикл подобных проектов. Инвесторы все больше склоняются к проверенным способам генерации энергии. Тем более, что время уже не ждет.