Демографическая политика и благополучие семьи: взгляд без идеализма и сквозь экономику

Доцент кафедры мировой экономики, международных отношений и права НГУЭУ Денис Борисов

Президент выступил по проблемам семьи и материнства. Закономерно последовал опрос экспертов с посылом: «Демографическая политика России направлена на благополучие семьи». Рассмотрим эту тему развернуто. К тому же, она нередко звучит в студенческой аудитории на дисциплине «Основы российской государственности».

Наше государство развернуло бескомпромиссную борьбу за демографию. Маткапитал, ипотека, нацпроекты — все работает, но показатель рождаемости не только застыл, а предательски снижается из года в год. В чем подвох? Возможно, в том, что мы до сих пор не хотим признать простую вещь: ребенок в XXI веке перестает быть «работенком», превращаясь в самый дорогой «проект» в жизни. И пока власть предлагает скидки, семья видит лишь неподъемный ценник.

Что такое демографическая политика?

Попробуем сделать логический анализ ключевых понятий формулы «Демографическая политика России направлена на благополучие семьи», чтобы перевести с канцелярита на понятный русский язык задачи нашего государства.

Первое. Демографическая политика — это набор экономических, политических и идеологических действий государства для управления численностью населения. В российском случае — это, конечно, увеличение численности.

Второе. Благополучие. Все просто: получать благо. Мы живем в условиях рыночных отношений, а значит, благо прежде всего понимается как материальное. Получается, что в России, если увеличиваешь численность, то получаешь благо. Но численность кого?

Третье. Семья. И здесь начинается путаница. Союз мужчины и женщины — семья? Семья. Одинокая мать с ребенком — семья? Семья. Одинокий отец с ребенком — тоже семья. Бабушка и внук — конечно, семья. Вариаций множество. Что же ключевое?

Статья 38 Конституции РФ дает подсказку: а) материнство, детство и семья находятся под защитой государства;
б) трудоспособные дети, достигшие 18 лет, должны заботиться о нетрудоспособных родителях. Иными словами, семья — это отношения между двумя и более людьми, где есть забота старшего о младшем или младшего о старшем. В России акцент делается прежде всего на заботу старшего о младшем.

Получается, что фразу «демографическая политика России направлена на благополучие семьи» можно перевести так: это набор экономических, политических и идеологических действий государства для увеличения числа старших, которые заботятся о младших.

Под эту задачу разработаны все известные меры: материнский капитал, семейная ипотека, национальный проект «Семья», стратегии и программы. Подключились сотни общественных организаций и институтов развития. Однако результативность этих масштабных усилий остается под вопросом: коэффициент рождаемости неуклонно снижается — с 1,78 в 2015 г. до 1,41 в 2024-м.


Закономерный вопрос: что не так?

Чтобы ответить, нужно снять розовые очки и посмотреть на ребенка в семье как на функцию. Кстати, слово «ребенок» происходит от «работенок» — маленький раб, человек, которого с малых лет можно нагружать делами по хозяйству. Видели веселый ролик про киргизского мальчика и гуся? Вот для этого и нужны дети в аграрном обществе. Кто жил в деревне, тот знает — домашняя работа найдется всегда.

Все народы так или иначе проходили аграрный этап, который объективно формировал спрос на многодетные семьи. Большие сельские семьи — это выгодно: больше детей — больше обрабатываемой земли и больше скота. Сам характер общественных отношений обеспечивал благополучие старших, которые заботились о большем числе младших. Аграрный тип экономики Россия пережила еще в советское время. Количество детей перестало влиять на благополучие старших, а порой стало обременением (вы видели цены в Новосибирском аквапарке?!).

За последние сто лет наше общество совершило важный переход: решение о рождении ребенка утратило экономический смысл, сохранив только биологическую функцию — заботу.

В советский период существовала мощная система социальной поддержки: молочные кухни, ясли, детские сады, медицина, квартиры, лагеря и спортивные секции — государство снимало материальную и временную нагрузку с семьи, позволяя реализовывать потребность в заботе естественным образом. Мальчика и девочки было вполне достаточно, чтобы пережить опыт материнства и отцовства.

С 1990-х наступило капиталистическое счастье: все вокруг обрело рыночную стоимость, а наличие двух и более детей начало становиться символом высокого социального статуса. Сегодня растить ребенка в городе-миллионнике — это проект стоимостью около 15 млн руб. до его совершеннолетия. Противопоставьте это медианной зарплате в 56 тыс. руб. (общероссийский показатель за 2024 г. — прим. ред.) — и все станет ясно. Бытие определяет сознание. Ребенок из экономической выгоды превратился в роскошь.

Как реакция на это в обществе появился феномен матерей-одиночек. Женщины рожают «для себя», реализуя потребность в заботе, а для мужчины в однушке уже нет места. С мужской стороны — компенсаторный термин «баба с прицепом», отражающий не столько цинизм, сколько экономическую беспомощность: у многих просто нет возможности содержать женщину с ребенком. Так невидимая рука рынка расставила всех по местам.

Рыночная система прогрессирует: сегодня все больше работающих людей не могут позволить себе даже одного иждивенца. Точнее, могут — но очень маленького иждивенца. Растет число зоомагазинов.

Для справки: в РФ 24,5 млн семей с детьми и 4,85 млн — матерей-одиночек (по информации исследователей ФГБУ «ВНИИ труда» Минтруда России за 2024 г. — прим. ред.). 

Парадокс: рожать не хотим, но чужих детей берем

Однако не все так пессимистично. У нас есть успехи в сфере социального родительства. Вот где начинается самое интересное: пока своих детей рождается все меньше, институт социального родительства, наоборот, крепчает. Число детей-сирот в России за последние 10 лет сократилось почти вдвое. 90% из них живут в семьях.

Для справки: в России 340 тыс. детей-сирот, из них 90% — в семьях, 9% — в детских домах (в основном дети с тяжелыми диагнозами или подростки). С 2013 по 2024 г. число детей-сирот сократилось на 48%. При этом в 2024 г. только 7% были усыновлены (в 2013-м — 13,1%). Остальные живут в семьях опекунов, из которых 60% — безвозмездная опека (как правило, родственники), а остальная часть — возмездная, с ежемесячными выплатами государства.

Как так?

Посмотрим на экономику социальной заботы.
Безвозмездная опека (чаще родственники) — это гарантии на жилье и образование, что эквивалентно примерно 5,3 млн руб. на ребенка, или 24,5 тыс. руб. в месяц. Возмездная опека — это те же гарантии плюс ежемесячные выплаты, которые в сумме за 18 лет дают до 8,5 млн руб., или 39,3 тыс. руб. в месяц.

Государство здесь не бросает семью в свободное плавание, а становится партнером, беря на себя значительную и, что важно, предсказуемую часть финансового бремени. Семья точно знает, на что может рассчитывать.

В чем тогда корень провала?

Государство просит граждан сделать самое дорогое вложение в жизни, не предоставляя надежного финансового плана. Разовые выплаты вроде маткапитала — капля в море против 15 млн реальных затрат.

Опыт приемных семей доказывает: люди готовы заботиться, когда видят четкий контракт и понятную поддержку. Успех опеки — это не про альтруизм, а про расчет. Здравый, правильный расчет. Пока забота о будущем измеряется в бухгалтерских таблицах, а не в уверенности в завтрашнем дне, никакие призывы к «семейным ценностям» не сработают.

Вопрос не в том, как убедить людей рожать, а в том, как сделать так, чтобы забота снова воспринималась как благо. И это уже не про статистику — это про смысл и решение цивилизационной задачи.