Александр Суворов, «РЕТЭКО»: «Год экологии получился больше “годом желаний”»

Дал ли Год экологии существенные результаты? Для страны, региона, Новосибирска.

— Официальные оценки итогов Года экологии звучат красиво — будто бы повышенная активность государства и общества обеспечила международное признание России как одного из государств-лидеров в области охраны природы. Правда, в чем выразилось это признание, трудно понять. В стране не учреждены новые объекты Всемирного природного наследия, такие, как Байкал. В Новосибирской области, правда, природоохранной территорией стали Васюганские болота. При этом экологические активисты привычно продолжают предрекать обострение старых проблем и возникновение новых. И оценивают итоги года как неутешительные, в том числе и в нашем регионе, где как раз в 2017-м бушевали страсти вокруг «мусорной концессии». В итоге Год экологии получился больше «годом желаний», чем годом реальных дел в сфере экологической модернизации.

Что у вас поменялось за этот год?

— Если «у вас» включает в себя среду обитания и род деятельности, то тут надо смотреть отдельно. Как следует из официального отчета департамента природных ресурсов Новосибирской области, за год экологии сделано много полезного. Уже к концу ноября 2017 года в регионе прошло 9 000 различных мероприятий с участием более 600 тысяч жителей и 3 000 организаций. Постаралась и мэрия: в Год экологии муниципалитет провел более 4,5 тысяч мероприятий по экологическому просвещению, в которых приняло участие более 780 000 человек. Правда, в этой отчетности мне не понятно, входят ли городские цифры в областные, либо можно просто сложить результаты?

Говоря же конкретно о нашей компании, нам удалось в начале этого года открыть новую производственную площадку по утилизации автомобильных аккумуляторов. И, хотя открыли производство в этом году, реально все работы по установке линии прошли в год экологии. Никакой господдержки на этапе поставки и монтажа оборудования не получал. Все было сделано за счет собственных средств и на 30% в лизинг. Так что, и рад бы сообщить, что получил какой-то профит с тематического года, но нет для этого оснований.

Как делалось раньше? Машин-то в регионе становится все больше, стоит только заглянуть во дворы вечерком — машину приткнуть негде на ночевку. Значит, автомобилисты обновляют аккумуляторы по мере необходимости.  И куда они потом попадают? Это вопрос не праздный! В ближайший овраг, конечно, сейчас их никто не тащит.  Народ идет к утилизаторам. Тем более, что сильно и искать не надо — вот сколько вдоль дорог стоит с предложениями на капоте. Другой вопрос, что те, кто стоят на дорогах, занимаются незаконным предпринимательством. А мы, как говорится, белые и пушистые (хотя, и немного чумазые от условий работы). Идем более цивилизованным путем с выплатой всех налогов и соблюдением экологических норм.

Тем более, что есть для всех тема — что делать с теми частями аккумуляторов, которые не удается переработать для дальнейшего использования?  Если это везут на полигон, то нужно платить за услуги полигона. И мы, кстати, раньше и платили. И за вывоз, и за то, что полигон готов принять у нас все, что не утилизировали.  

Теперь уже интереснее — есть собственное производство. Значит, собранный пластик возвращается в автопром (на бамперы, накладки и другие детали), электролит нейтрализуется, а свинец идет в переработку — на заводы, которые выпускают марочный металл. Правда, в дальнейшем мы хотим закупить печь и самостоятельно доводить свинец до кондиции, чтобы продавать уже более дорогой вариант. Кстати, даже образующиеся в процессе работы пары не загрязняют атмосферу — мы их очищаем с помощью специальной вытяжки, проходящей через ионообменный фильтр.

Пускай формально запуск линии — с перерезанием ленточки и нажатием кнопки — состоялся в начале 2018 года, реально эту установку за 27 миллионов рублей мы поставили и отлаживали в прошлом году. Эта линия позволяет переработать 300–400 тонн аккумуляторов в месяц. Но если нужно, будем работать в три смены – тогда 1200 тонн в месяц осилим. Будем только рады содействовать зачистке территории, причем, не только Новосибирской области — готовы принять аккумуляторы и из соседних регионов. У нас уже есть филиал в Красноярске, заключаются договоры с партнерами и организуется закуп сырья в Хабаровске, идут переговоры в Иркутске.

Так что для нас разговоры об экологии — это не красивые слова, а реальная работа. Не всегда с красивой внешней картинкой — склад со старыми аккумуляторами не очень презентабельно смотрится. Но обязательно с реальным экономическим механизмом.    

Есть ли какая-то разница в состоянии вашего рынка в Год экологии и в любой другой? Изменилось ли внешнее отношение к вашему бизнесу?

— Думаю, что вопрос о предоставлении субсидии решается независимо от тематики года. Там  есть строгие правила и требования. Что же касается роста или падения экологической сознательности граждан, за них ничего сказать не могу — мы утилизаторы, а не социологи.  

А изменились ли стиль и интенсивность общения в профессиональном сообществе, в контактах с гражданским обществом?

— С точки зрения бизнеса профобъединения пока что не результативны. Но мы готовы тратить время и силы на встречи с коллегами. Это работа не на ближайшие заработки, а на перспективу. Причем, не всегда ясную. Пока у нас с коллегами не так много понимания эффективности таких вот объединений. Не умеем с этим пока работать. И не понимаем потенциала этого инструмента как бизнес-ресурса.  

Что же касается общественности, то нужно четко видеть разницу между волонтерством и профессиональной деятельностью. Нельзя не уважать людей, которые свое свободное время проводят за уборкой мусора, в рейдах по чистоте водоемов и так далее… Они просто молодцы и вызывают огромную симпатию. Но разобрать на металл самолет или выплавить драгметаллы из электроники могут только профессионалы.

При этом очень хочется, чтобы экологическое неравнодушие новосибирцев сочеталось с пониманием ими законов и правил реальной экономики. Иногда жители нам предъявляют претензии: мол, находимся далеко и неудобно, не готовы забрать технику на утилизацию точно в указанное ими время… Горожане не понимают, что за офис в центре города придется платить совсем другие деньги (и эти затраты повлияют на себестоимость бизнеса). А время вывоза «плавает» не потому что у меня бардак на работе, а из-за того, что за каждым допотопным компьютером или парой тех же аккумуляторов отдельными рейсами не наездишься — диспетчеры стараются оптимизировать маршруты наших автомашин. Честно говоря, работа с населением — это не бизнес, а чистой воды социальная ответственность «РЕТЭКО», мы на этом не зарабатываем. Экономической базы под подобными услугами нет, и пока не предвидится. А социальная демагогия только вредит: она порождает неоправданные ожидания граждан — что бизнес им всем чего-то должен, бесплатно и изначально.

И каким же будет общий вывод по Году экологии? Есть ли смысл в таких начинаниях?

— Если да, то исключительно в просветительно-воспитательном плане. На реальный бизнес такая кампанейщина влияния не имеет, как и любая другая. Что в Год экологи, что в год чего-то другого экономические законы и финансовые схемы действуют одинаково.

Тамара Соболевская, Юлия Катковская