Дмитрий Средин, «Райффайзенбанк»: «Посмотрим, кто будет прав послезавтра»

DK.RU встретился с топ-менеджером Райффайзенбанка, чтобы поговорить об отраслевых изменениях, которые сегодня влияют на банковский бизнес и схемы сотрудничества с теми или иными рынками. Также Дмитрий Средин поделился мнением о том, какой формат взаимодействия с клиентами будет более эффективен в ближайшие годы, и какими подходами стоит руководствоваться в сотрудничестве с бизнесом.

Недавно «Деловой квартал» провел круглый стол с новосибирскими банкирами — говорили о состоянии бизнеса в регионе, о популярности инвестиционных кредитов, пришли к выводу, что предприниматели чувствовали себя в прошлом году не очень хорошо, и проектов, которые можно было бы бесстрашно финансировать, на рынке практически нет…

— Возможно, бизнес не так уверенно чувствует себя в отношении будущего, потому что последние несколько лет оно, действительно, неопределенно. И если раньше было принято планировать бюджеты и проекты компаний на три-пять лет вперед, то сейчас горизонт планирования в ряде отраслей сузился до месяцев. Поэтому, если говорить о долгосрочных инвестпроектах, то да, их стало меньше. Люди не понимают, в каком направлении начнет развиваться их отрасль, это все зависит от макроэкономической ситуации. Возможности роста для компаний ограничены, но при этом крупнейшие игроки в ключевых отраслях продолжают показывать уверенный рост, просто в ряде случаев рынок консолидируется, и слабые игроки уходят, не выдерживая, с одной стороны, конкуренции, с другой — экономической ситуации.

Повторюсь, инвестпроектов, действительно, стало мало — остаются в основном глобальные проекты федерального масштаба, которые и не останавливались в своей реализации, и будут продолжать развиваться. Средние и небольшие компании сфокусированы сейчас больше на повышении эффективности собственного бизнеса, обновлении производственных мощностей, но смелых вложений в новые проекты мы пока не видим.

Какие отрасли с точки зрения кредитования были наиболее активны в прошлом году?

— Мы финансируем компании всех отраслей, за исключением оборонной и атомной промышленности. Выделяющихся всплесков в одних отраслях и падений в других мы не видели. Спрос на кредиты везде примерно одинаковый. Просто есть отрасли с более высоким риском — например, строительная.  

В прошлом году некоторые банкиры говорили о том, что фарма и медицина — самые кредитуемые и самые низкорискованные рынки. Как, например, и промышленность…

— Рынок фармацевтики чувствует себя весьма неплохо, это правда. Но при этом в аптечной рознице наблюдаются определенные сложности — там очень низкая маржинальность бизнеса, и иногда собственники попадают в ловушку, когда нужно увеличивать объемы, количество аптек, но при очень низкой маржинальности и высокой долговой нагрузке любое отклонение на рынке может быстро создать значительную финансовую сложность, которая способна привести к потенциальному банкротству.

Что касается промышленности, то, например, металлургия достаточно неплохо себя чувствовала в прошлом году, было закрыто много сделок, в том числе синдицированных кредитов. Также у нас было несколько интересных сделок и в сельском хозяйстве, поэтому можем говорить, что хорошо себя чувствуют разные отрасли.

Отличительных особенностей у рынков, по большому счету, нет, можно говорить о конкретных компаниях внутри отраслей — они, конечно, могут чувствовать себя по-разному. Текущая ситуация в экономике страны просто показывает эффективность или неэффективность менеджмента или стратегии компаний. В сложные периоды как раз всплывают все минусы, и это иногда ведет к большим проблемам. Но мы стараемся заранее прогнозировать развитие событий на рынках. Для нас очень важно оценивать качество менеджмента, смотреть на то, куда компания идет, анализировать отрасль, смотреть на макростратегию компании и работать с теми игроками, в которых мы верим.

Тем не менее, есть банки, которые откровенно говорят о том, что они тщательно выбирают отрасли, от каких-то даже отказываются. В прошлом году были банки, которые берегли силы при работе с местными ритейлерами, не хотели тратиться на высокорискованные сотрудничества в этой сфере, так как низко оценивали шансы на успешные сделки именно в региональном ритейле.

— Мы с ритейлерами работаем, но стараемся сотрудничать больше с федеральными сетями, потому что они имеют достаточно эффективную модель, которая позволяет управлять издержками. А локальные сети в городах не так динамичны, и, скорее всего, они будут постепенно исчезать и поглощаться большими федеральными игроками. При этом мы работаем с некоторыми сетями, которые сфокусированы на отдельных регионах присутствия — как, например, «Монетка», которая работает преимущественно на Урале, но она тоже постепенно расширяется. То есть не обязательно брать компании, которые работают от Владивостока до Калининграда. Ритейл в целом нам интересен и понятен, но мы очень выборочно смотрим на тех, с кем работаем.

Есть ли еще отрасли, с которыми вы мало работаете?

Сейчас мы еще очень внимательно наблюдаем за тем, что происходит с новым законодательством в жилищном строительстве. Пока не устаканятся правила работы застройщиков, активно в него заходить не планируем, но при этом всю инфраструктуру под работу с этими клиентами мы создаем. Эскроу-счета и все, что необходимо для работы с этой отраслью, у нас, естественно, будет, но пока мы видим достаточно большие риски из-за нового законодательства и продолжающихся усилий застройщиков по изменению формулировок в законе. Поэтому давать кредитные ресурсы, до конца не понимая правил игры, мы пока не готовы. Мы догадываемся, что наиболее слабые игроки, благодаря новому закону, достаточно быстро уйдут с рынка. Потому что появилось требование по собственному капиталу, которого у многих маленьких игроков просто физически нет.  

Что касается эскроу-счетов: как эта новая схема скажется на взаимодействии с застройщиками, на самом рынке недвижимости, на потенциальных покупателях? И в чем она рискованна для банкиров?

— Раньше, когда банк давал кредит на строительство жилого дома, застройщик начинал продажу квартир на стадии котлована, и полученные деньги направлял либо в стройку, либо в досрочное погашение кредита. Соответственно, кредит возвращался значительно раньше, чем через 3-5 лет, на которые были взяты средства, и темпы продаж влияли на скорость возвратности этого кредита. Сейчас, когда покупатель приобретает квартиру, деньги попадают на специальный счет, и доступа к ним у застройщика нет, как и у банка.

То есть банк не может использовать эти средства для досрочного погашения кредита. Как только дом сдан, деньги попали к застройщику, он может эти средства использовать как хочет, но в первую очередь, наверное, на погашение кредита. Если дом не сдан, если компания оказалась неспособна завершить стройку по тем или иным причинам, то средства вернутся к покупателю квартиры, но банку они не возвращаются, и он оказывается заложником недостроенного дома.

Это закон не для банкиров, а для покупателей квартир. Поэтому задача банков здесь —выбрать тех застройщиков, которых они считают надежными, в которых они верят. Впрочем, такой формат работы актуален независимо от того, берет кредит застройщик или нефтяная компания — в любом случае банк анализирует финансовое состояние компании, качество управления в ней, и принимает решение об одобрении кредитного лимита.

Банки «на берегу» должны уметь оценить, достойна ли та или иная компания быть заемщиком или нет, и, соответственно, понять, рискует ли он, выдавая кредит на условные 5 млрд руб. или нет. Это суть бизнеса коммерческого банка — взять риск и на этом заработать.  

Кстати, что касается рисков: сейчас ведь существуют субсидируемые кредиты, госпрограммы поддержки бизнеса. Насколько успешно они работают, насколько реально помогают бизнесу?

— Программы работают успешно, но они, конечно, ограничены в объемах. Очень эффективна программа поддержки сельского хозяйства через Минсельхоз РФ — эти субсидируемые кредиты активно используются крупнейшими компаниями по всей стране. Естественно, это гигантская поддержка, потому что снижает нагрузку на бизнес с точки зрения обслуживания кредитов. Отрадно, что такие программы будут продолжаться, и мы, как и многие другие банки, активно в этом участвуем, мы знаем об определенных изменениях в поддержке экспорта со стороны кредитного агентства, активную работу сейчас начинает Внешэкономбанк, Дом.РФ — каждый в своем сегменте, в своей отрасли. Это темы очень интересные, и, мне кажется, довольно эффективные.

Конечно, невозможно закрыть всю экономику страны субсидиями, но там, где требуется именно поддержка государства, чтобы отрасль росла, развивалась и дошла до хорошего объема, чтобы жить самостоятельно, это необходимо.

Банки сейчас меняют подходы к обслуживаю компаний и, к примеру, относят малый бизнес к рознице. Почему? И какого подхода вообще сейчас ждет клиент?

— Подходы к работе со счетами у малого бизнеса, действительно, ближе к сегменту розницы. В целом большинство компаний малого бизнеса принадлежит физлицам, которые сами им и управляют, поэтому подходы схожи с кредитованием физического лица. Есть, конечно, свои нюансы, есть продуктовые предложения, которые отличаются от предложений для физлиц, но по ментальности эти клиенты очень похожи.

Компании крупного и среднего бизнеса — это отдельная группа, другая продуктовая линейка в арсенале. И, кстати, клиентские менеджеры в этом сегменте нужны уже другие, они становятся скорее партнерами, которые советуют руководителю компании, как управлять финансами, как более эффективно распределять ресурсы и так далее. Ну и, помимо советов, необходимо еще как-то организовать весь этот процесс.

Именно такого подхода и ждут сейчас клиенты. Есть еще такая составляющая комфорта клиентов, как переход процессов оказания услуг в «цифру». И это то, чему мы уделяем много внимания. Сейчас у нас в банке примерно 20% сотрудников отвечает за IT — за новые технологии и решения, лежащие именно в цифровой плоскости. Они позволяют клиенту минимизировать документооборот в общении с банком. Розничные клиенты все реже заходят в отделения и решают свои вопросы через приложения и онлайн-банкинг.

Недавно мы даже заключили в онлайне первую сделку по лизингу, поставив цифровую подпись. Также мы тестируем сделки, продукты, где уже не требуется отправка пачки документов, которые нужно сшить, подписать, проштамповать — все это происходит онлайн. То же самое, я уверен, произойдет в ближайшем будущем и в кредитовании — люди будут через телефон управлять своим бизнесом и взаимодействием с банком. Это тоже приведет к определенным изменениям в устройстве коммерческого банка.

И это то, чем банки будут конкурировать в ближайшее время за клиента?

—  В том числе. Но каждый банк по-разному видит будущее. Есть банки а-ля Тинькофф, со своими особенностями, есть такие, как Модульбанк, есть классические — а-ля Сбербанк. У всех свои особенности и стратегии. При этом даже в мире госбанков есть те, которые много инвестируют в технологии, а есть такие, которые остаются в традиционном формате. Есть частные банки, которые тоже по-разному смотрят на то, как развивается их бизнес, и куда они придут через 5-10 лет. Мы четко понимаем, что, не начав меняться сегодня, ты можешь проиграть завтра. Поэтому мы очень много инвестируем в цифровые технологии, понимая, что в этом — будущее для Райффайзенбанка. Некоторые считают, что будущее — в классическом банке, в физических отделениях, в большом количестве сотрудников. В этом тоже, наверное, есть своя правда, но посмотрим, кто будет прав послезавтра. Нам кажется, что традиционный классический банк конца 90-х уходит в прошлое. Поэтому мы верим в то, что вложенные нами сегодня инвестиции оправданы, и они дадут большой импульс развитию нашего бизнеса.