Мария Точилина: «Делать что-то реально полезное могут только люди – не система»

Новосибирская предпринимательница Мария Точилина запустила в Москве благотворительный проект «Чашка кофе онлайн», чтобы помочь тяжелобольным детям обрести здоровье и продлить жизнь. DK.RU поинтересовался, как работается в этой сфере, какие существуют проблемы, мифы и стереотипы.

Расскажите, пожалуйста, о проекте «Чашка кофе онлайн». Откуда идея, почему именно такой формат?

Идея проекта «Чашка кофе онлайн» – в том, что любой человек может заплатить за виртуальный кофе и реально помочь детям. Это своеобразная альтернатива привычному для многих ритуалу. Человек «отказывается» всего лишь от одной чашки кофе для себя в пользу других. Это небольшая сумма, но очень важная. «Средний чек» пожертвований, которые обычно собираются через онлайн (на сайте фонда, например) – около 150 рублей. Кажется, что это совсем немного, капля, особенно когда понимаешь, что ребенку нужны десятки и даже сотни тысяч. Но из таких капель и собирается океан. Настоящий океан добра. Совсем недавно, например, буквально за три дня были собраны деньги для новосибирского малыша, которому необходим  дорогостоящий аппарат для внутривенного вливания. Из малого создается большое.  Поэтому я очень верю, что этот формат будет успешен.

А вы как-то изучали, какие инструменты работают в благотворительности, а какие – нет? И как вы поняли, что такой формат, как «Чашка кофе онлайн», будет работать?

Никто не может дать гарантий, будет ли работать тот или иной инструмент – все неоднозначно. Как и в любом бизнесе – ничего невозможно гарантировать. Работа в фонде – это тоже бизнес-процессы, причем очень непростые, особенно сейчас, в условиях новой реальности. Просто нужно пробовать что-то делать. Я недавно сформулировала термин «интуитивная стратегия»: это вектор движения, основанный на внутреннем чутье, когда ты пробуешь сразу несколько направлений, выбирая удачные и закрывая «стопорящие». С этим проектом мы именно в таком направлении и движемся. Сейчас только начали, и есть интуитивное понимание, что может получиться. Будем пробовать и корректировать что-то в процессе.

Как вы считаете, должна ли благотворительность быть открытой? Есть мнение, что добрые дела нужно делать «тихо». А кто-то считает, что, наоборот, надо это выставлять напоказ, чтобы пропагандировать добро и бескорыстие в обществе.

В этом вопросе истины, наверное, нет. Мое личное мнение – об этом нужно говорить, потому что это важно. Я не сторонник помпезных заявлений и салютов, но, если какая-то компания занимается благотворительностью – это здорово, и общественность должна об этом знать. Мне кажется, что честнее и понятнее, когда об этом говорит даже не сама компания, которая помогает, а именно получатель помощи. Например, нам недавно помогли 3 новосибирские компании: «Шаклин», Genetic-test и «Форклифт». Они сделали это очень вовремя и буквально спасли детей! Разве можно это оставить без внимания? И еще это важно для того, чтобы другие тоже видели, знали и понимали: помощь – это очень человечно и правильно, и добру тоже есть место в нашей жизни. Только рассказывать такие истории нужно очень корректно.

Кстати, интересно, что у нас в основном помощью занимаются либо обычные люди, выделяя из зарплаты какие-то гроши, чтобы помочь, либо бизнесмены, крупные компании, которые берут «под опеку» конкретные больницы или детские дома, например. Иногда частные лица создают фонды, как Константин Хабенский. Государственных фондов мало. И вообще государство мало заботится о том, чтобы у детей было бесплатное лечение. Правильно ли это, что мы сами спасаем себя и друг друга, и положиться больше не на кого?

Да, по статистике бОльшая часть помощи, действительно, идет от частных лиц. И это нормально.  Мы действительно спасаем сами себя. Человек – человека. Что такое государство? Это система. Вы видели когда-нибудь систему, для которой важен был бы отдельный человек? Я не знаю таких систем. Более того, для системы некоторые проблемы вообще не являются проблемами. Например, заболевание, которым занимается наш фонд – «синдром короткой кишки» –  сложное и редкое (то есть таких детей не миллионы, к счастью, а десятки тысяч). В системе на сегодняшний день нет ни статистики, ни единых утвержденных протоколов лечения. Нет законодательной базы, а это означает, что государственная помощь таким детям тоже не выделяется. Практически все лечение идет за свой счет (а в среднем это более ста тысяч рублей в месяц). Когда наш фонд выходил с инициативой о создании законопроекта по данной проблеме, ответ был примерно таким: «Этих детей мало, чтобы создавать закон». Поэтому – да, мы спасаем себя сами. И добиваться формирования нужных законов для таких случаев тоже мы будем сами. А словосочетание «государство заботится», мне кажется, вообще искусственный термин. Заботятся друг о друге именно люди.

Но все же: государство всеми силами старается менять демографическую политику, поддерживать рождаемость, а лечить детей не может. Не хочет просто выделять на это ресурсы.

С этим нужно работать. У государства есть много грантов и программ, в которых можно и нужно участвовать. У нас не самые драконовские законы, нужно просто заниматься делом: искать варианты,  реализовывать интересные и нужные проекты. Но все же всегда надо надеяться на себя, а не на кого-то. Я недавно присутствовала на одной конференции в Москве, организованной для представителей администраций малых городов России. Идея была – показать представителям власти, что и как можно делать для развития внутреннего туризма. Были очень яркие выступления от людей, которые делают реально интересные проекты. Так вот, некоторые спикеры рассказывали, по какой причине они не взаимодействуют с властями. Это печально... А многие из участников искренне не понимали, почему они сами должны что-то инициировать, говорили «обычно к нам сами идут». Пока не изменится эта позиция, мало что может поменяться вообще. Поэтому пока делать что-то реально полезное могут только люди – не система.

Не обязательно ведь создавать законы и какие-то регламенты помощи по каждой болезни, нельзя ли в целом разработать систему, которая позволяла бы лечить тяжелобольных детей бесплатно?

К сожалению, система устроена так, что обязательно нужно каждый вид заболевания поддерживать законодательно. Нужны утвержденные протоколы лечения. Нет протокола лечения, нет законопроекта – диагноз не входит в список спецпрограмм, и лекарственные препараты не включены в льготный список.

А как в других странах, известен ли вам европейский опыт или США?

В США благотворительность очень хорошо развита, и, как мне кажется, там у этого явления несколько иной имидж. У нас ведь отношение к благотворительным фондам очень искаженное – есть мнение, что все это работает по не совсем честным схемам, отсюда – низкий уровень доверия. В американской культуре благотворительность – это часть культуры. Там закон, освобождающий частные пожертвования от налога, был принят еще в 1917 г. Благотворительность в США — это норма хотя бы потому что, по существу, это форма управления многими социальными вопросами.

Что касается Европы, то приведу пример. Недавно наш доктор, соучредитель фонда Юлия Аверьянова, сопровождала больную девочку на операцию в Германию. Так вот, немецкие коллеги были очень удивлены тем, какие «чудеса» в России делаются именно силами благотворительных фондов.

Но благотворительные фонды в России действительно порой существуют для отмывания денег, что уж скрывать.

Да, наверняка существуют и такие, которые для отмывания. Вообще на этой теме часто спекулируют: в соцсетях выставляют фото ребенка, бросают клич о помощи и собирают деньги, а на самом деле это фейк. Все это есть, и, к великому сожалению, всегда будет. Именно поэтому мы в своем фонде никогда не будем размещать никакое фото ребенка или просьбу о помощи от своего имени, не проверив информацию, не связавшись с родителями/врачами. Только после полной проверки мы можем гарантировать, что такая-то история действительно существует, и ребенку действительно требуется помощь. Каждый фонд проходит обязательный аудит – это одна из степеней защиты. Также гарантией честности организации являются имидж и доброе имя: например, если персоны в фонде открыты, то это тоже является признаком лояльности. Здесь имидж персоны играет очень большую роль:  Хабенский, Хаматова, Водянова – называешь имена, и все сразу ясно. К сожалению, их именем тоже могут прикрываться мошенники. Так что проверять важно и нужно всегда.

А как обычный человек может проверить?

Если это фонд, то, во-первых, нужно зайти на сайт и посмотреть раздел «О фонде», там можно найти документы, аудиторские заключения. Во-вторых, позвонить, задать вопросы (по тому, как и что вам ответят, тоже можно многое понять). В-третьих, посмотреть отзывы в сети. Если же вы увидели в интернете частное обращение за помощью, не от фонда, то, как минимум, задайте авторам сообщения встречные вопросы. Я так делала несколько раз, мне очень много просьб о помощи приходит сейчас. Когда вам не отвечают на вопросы: какая помощь нужна (лекарства, спонсирование перелета в клинику и т.п.), куда обращались до этого и так далее, становится ясно, что этот запрос ненастоящий. Дальше с такими просителями мы не общаемся. Те, кому правда нужна помощь, будут отвечать на все ваши вопросы и давать все справки. Если есть сомнения, то лучше не делать ничего, чем потом возмущаться, что «вокруг одни мошенники». Помощь – это ведь не социальное обязательство, никто ее не требует ни от кого. Люди просто часто помогают, чтобы стать лучше для самого себя. И это нормально. Многие замечали: помог, перечислил денежку, даже небольшую – и тебе самому стало просто хорошо. Я, конечно, сейчас сильно упрощаю этот механизм «энергетического обмена», но по сути это так. Мне очень нравится фраза: «Мое личное усилие определяет, как живу я и мой мир». Не государство, а я. Благотворительность –  это личное усилие: кто-то его делает, кто-то – нет. И еще: благотворительность – это не только про фонды, это и про обычную человеческую доброту: помочь старушке донести сумки, поздравить ветерана с Днем Победы и так далее.

А как вы считаете, является ли для бизнеса обязанностью социальная ответственность?

Считаю, что социальная ответственность – это обязанность любого человека, который живет в социуме. Если бизнес делают люди – да, это их обязанность, они сами считают своей обязанностью помочь. А если нелюди, то это не про них. Как мне кажется, сам термин «социальная ответственность» не все понимают правильно и не все понимают одинаково. Уверяю, многие при слове «социальный» сразу же думают про всякие пособия, гарантии и так далее – про то, что ИМ должны, а не ОНИ. Смотря, на чем каждый сам для себя делает акцент. Да и слово «ответственность» в нашем обществе не всегда в почете. Поэтому благотворительностью нужно заниматься обязательно. Причем открыто, активно. В сказке «Алиса в стране чудес» есть такие слова: «Если бы каждый человек занимался своим делом, Земля бы вертелась быстрее». Перефразирую немного: «Если бы каждый человек на Земле занимался благотворительностью, мы жили бы в другом мире».