Олег Иванинский: «Бизнес ищет, где заработать, и наша задача — найти компромисс»

На что делают упор областные власти; куда уходят деньги; почему крупным проектам необходима подпитка из федерального бюджета, и где сосредоточен интерес инвесторов; как выстраиваются взаимоотношения государственной и частной медицины — об этом и многом другом DK.RU пообщался с первым лицом, представляющим здравоохранение в регионе.

— Как вы оцениваете сегодняшнее состояние системы здравоохранения Новосибирской области? Что изменилось за последние 5 лет, какие инвестиционные проекты в области медицины были реализованы в регионе?

Здравоохранение всегда оценивают с разных сторон, и о его состоянии судят по совокупности разных факторов. Безусловно, существует достаточно много проблем, которые поднимаются населением, мы можем судить о них по количеству обращений от граждан. Но я сторонник того, чтобы оценивать ситуацию в здравоохранении на основании объективных цифр, поскольку вопросов к здравоохранению всегда очень много, и это касается не только Российской Федерации — практически в каждой стране, где в последнее время проходили выборы, они шли под эгидой здравоохранения. И это, наверное, справедливо, потому что основная задача государственной власти сегодня — это сохранение здоровья населения, увеличение продолжительности жизни, снижение смертности. Именно по этим критериям я хотел бы, чтобы люди оценивали состояние здравоохранения Новосибирской области. В целом сегодня мы наблюдаем много положительных тенденций — в регионе заметно увеличение продолжительности жизни, снижение смертности (от контролируемых заболеваний). Правда, есть прирост онкологических заболеваний, но мы связываем это с увеличением объемов диагностики. Люди часто критикуют то, как проходит диспансеризация, тем не менее, за время проведения диспансеризации сотнями выявляются и злокачественные опухоли, и сахарный диабет, и другие патологии, о которых больные не знали.

Основные наши проблемы сегодня — это кадры и укрепление материально-технической базы, внедрение высоких технологий. Наука развивается семимильными шагами, появляются и новые технологические решения, и новая аппаратура, и новые медикаменты — внедрять все это, безусловно, затратно, и это общая, глобальная проблема, поэтому мы «обречены» вкладывать в систему здравоохранения. Несмотря на то, что сегодня часто говорят о снижении финансирования, основной источник финансирования госпрограмм — это Фонд медицинского страхования, и он, к нашему счастью, прирастает, поэтому мы видим существенный прирост бюджетов. Но у нас есть очень сложные задачи, которые требуют привлечения серьезных инвестиций.

— Как много сегодня находится в руках частной медицины?

Сейчас очень много частного здравоохранения. Но, стоит отметить, что подавляющее большинство медицинских организаций, активно открывающихся сегодня, — это организации, которые занимаются профосмотром и выдачей справок, я думаю, они не делают экономическую погоду. Больших, серьезных игроков рынка частной медицины у нас появляется не так много.

Однако много сложных медицинских решений сегодня оказывается полностью в негосударственном секторе: например, процедуры экстракорпорального оплодотворения, гемодиализа. Большое количество представителей частного бизнеса сегодня пришло в диагностику — магнитно-резонансную терапию, компьютерную томографию, лабораторную диагностику. Это тоже позволяет нам не тратить деньги на закупку оборудования, а покупать услуги, это как раз тот путь, по которому сегодня все идут. Безусловно, никто не говорит об исключении государственного здравоохранения, но в качестве подспорья такие организации очень полезны.  Сегодня в здравоохранении вообще активно пропагандируется аутсорсинг. И один из очень серьезных шагов, который был сделан за последние два года, — это привлечение бизнеса к немедицинской деятельности. Например, стирка белья — мы сегодня активно привлекаем частный бизнес в этот сегмент, это всех устраивает, потому что это существенно экономит средства: учреждения не тратятся на закупку стиральных порошков, ремонт машин и так далее. Это очень важный блок, и я считаю, мы существенно в нем продвинулись. Многие учреждения задействуют бизнес в еще одном важном сегменте — клининге. Вся немедицинская часть, касающаяся уборки территории больницы, отдается на аутсорсинг, что позволяет и существенно оптимизировать штатную структуру, и экономить средства. Несколько учреждений ушло на аутсорсинг по питанию — это сложный момент, мы волнуемся, потому что порой возникают разные проблемы, но в Новосибирске сегодня по этой схеме работают два крупных стационара, и пока это дает только положительные результаты — хорошее качество, экономия бюджетных средств, возможность оптимизировать штатное расписание, сократить немедицинских сотрудников. Пока мы просто наблюдаем и не давим на руководителей медучреждений, не заставляем всех дружно переходить на такую схему работы, решение должен принимать сам руководитель учреждения, поскольку в структуре здравоохранения ключевая фигура — это главврач, у него очень большие полномочия, но и большая ответственность — он должен как руководитель уметь принимать правильные экономические решения.

— Расскажите о проекте семи поликлиник: когда ждать его возобновления?

К сожалению, в этом году проект не состоялся — не нашлись инвесторы. Но он остается актуальным, и новый руководитель региона это подтвердил. Мы ищем немного другую форму реализации, и в этом процессе участвует не только Минздрав, но и Минэкономразвития Новосибирской области, которое отвечает за привлечение инвестиций. Сегодня есть одна заявка, которая пока находится в стадии проработки — одна из российских структур вышла с частной инициативой по строительству поликлиники в одном из существующих микрорайонов.

Кроме того, у нас есть проект «Бережливые поликлиники», он реализуется по всей России, мы вошли в один из пилотных регионов. Это, кстати, как раз то, что изначально внедрил бизнес, но сегодня это пришло в социальную сферу, и мы видим неплохие результаты.

Основной прерогативой на протяжении последних трех-пяти лет и у федерального министерства здравоохранения, и у нас является именно первичное звено. Почему мы говорим о строительстве семи поликлиник, а не больниц? Потребность сегодня очень велика — и в строительстве лечебных учреждений, и в достройке перинатального центра, и в строительстве онкологического диспансера на территории Новосибирской области. Но первичное звено — это основа здравоохранения, это место, где сегодня куется здоровье региона. От того, как сработает поликлиника, зависит, получат ли пациента специализированные медучреждения. Вовремя выявленная болезнь не будет доводить до сложных технологических решений, поэтому строительство новых поликлиник— очень важный момент, и мы продолжаем на нем делать акцент.

— Как еще вы сегодня взаимодействуете с бизнесом и какие сложности есть в этой области работы?

Бизнес ищет, где ему интересно заработать, и наша задача сегодня — найти компромисс. В России есть много разных технологических решений, которые внедряются инвесторами, у нас тоже реализуется один из крупных инвестиционных проектов, который на следующий год должен завершиться, — строительство центра позитронно-эмиссионной томографии. Занимается им крупный федеральный игрок, площадка уже освоена, первый этаж выведен. Я думаю, что это одно из самых серьезных частных миллиардных вложений в здравоохранение региона. Мы получим в Новосибирске высокотехнологичный современный метод диагностики, плюс — там будет лечебный блок. Более того — еще одни инвесторы заявили о желании строить центр позитронно-эмиссионной томографии, сейчас идет стадия проработки проектной документации — с этим проектом не так далеко продвинулись, но, тем не менее, мы видим, что эта тема инвесторам интересна, это миллиардные вложения, которые мы не будем делать сами, а просто будем заказывать эту услугу.

Бизнес, конечно, требует определенных гарантий, и взаимодействие с частными структурами — это непростой вопрос, который еще не до конца понятен и прописан. Тем не менее, мы понимаем, что этот вид исследований нам сегодня нужен, и, если мы получим диагностическое оборудование такого уровня в Новосибирске, это будет очень серьезным шагом для повышения качества оказания помощи пациентам.

— А чем объясняется то, что инвесторам неинтересно строить поликлиники?

Частный бизнес чаще приходит в поставку тяжелой техники и аппаратуры, поскольку там проще посчитать доход. Когда вы ставите ядерно-магнитный томограф, вы знаете, что процедура стоит столько-то, что столько-то пациентов к вам придет, таким образом, вы можете сложить-умножить и посчитать свою прибыль. То же касается и позитронно-эмиссионного томографа. А поликлиника или другое лечебное учреждение — это более сложная структура. Еще никто, к сожалению, сегодня не пришел к тому, чтобы взять целиком на обслуживание большой блок работ. Хотя частный бизнес, может быть, даже более эффективен с точки зрения оптимизации расходов, чем государственное здравоохранение — он не так жестко регламентирован документами по нормированию труда. Медицинский бизнес активно развивается, но дело в том, что у нас пока мало людей могут позволить себе лечиться за свой счет — высокотехнологичная медицина вся бесплатна, люди не могут потратить сотни тысяч рублей, чтобы сделать операцию или провести химиотерапию. Поэтому бизнес придерживается осторожного подхода, поскольку вложения большие, а гарантий, что через несколько лет рядом не появится такое же госучреждение, нет, переделать потом поликлинику в бизнес-центр — непростая задача. С моей точки зрения, сегодня есть хорошая перспектива: строители на это пока идут неохотно, но они уже поняли — там, где есть большая застройка, наличие лечебного учреждения, как, впрочем, и школы, и садика, поднимает и статус микрорайона, и стоимость жилья. С моей точки зрения, сегодня взаимодействие с бизнесом очень выгодно, особенно со строительным. У нас есть позитивный пример — микрорайон «Снегири», где компания «Энергомонтаж» построила поликлинику, и мэрия в течение трех лет рассчитывалась с ней за эту стройку. А поликлиника тем временем работала, и мы ее эксплуатировали, там стояла аппаратура, там работали люди, и сегодня это одна из крупнейших поликлиник. Поэтому такой вариант сотрудничества тоже возможен. Безусловно, бизнесу требуются гарантии, и руководство региона постоянно думает, как развивать медицину во взаимодействии с бизнесом. Путей много.

— Сейчас и компания «Стрижи» заявила о готовности построить поликлинику в своем микрорайоне. Но застройщик ведь ставит стены, а кто ищет кадры?

Кадры — это наша большая задача. Если застройщик поставит стены, купит аппаратуру, и мы поймем механизм возврата средств ему, то нашей задачей будет обеспечить кадрами это лечебное учреждение. Здесь нужна четкая система взаимодействия и разграничение полномочий. Но вложения от бизнеса должны быть. Когда строительная фирма строит поликлинику, она понимает, что ее точно купят. Квартиру еще надо постараться продать, а поликлиника, если она будет востребованной, точно будет выкуплена государством в понятные сроки. Здесь заинтересованность, с моей точки зрения, должна быть обоюдной. В чем заинтересовано государство? В скорости строительства, а чем быстрее построишь, тем быстрее продашь, это уже интерес бизнеса. При таком взаимодействии не будет долгостроев, которые присущи государственному строительству. Эта ниша государственно-частного партнерства пока не проработана, она требует серьезных переговоров, но это путь, по которому нужно двигаться. Так было всегда — комплексная застройка предполагала наличие социальных объектов.  

— Если вернуться к вопросу кадрового рынка, как он сейчас себя чувствует?  

С кадрами всегда сложно, но с этого года заработал процесс аккредитации выпускников медицинских вузов, и мы существенно поправили ситуацию в лечебных учреждениях по первичному звену. Стационары города хорошо укомплектованы, а вот проблема с первичным звеном была всегда — дефицит участковых врачей, терапевтов, специалистов поликлиник. В этом году 300 студентов вышло с 6 курса с аккредитацией участкового врача, и они пришли в первичное звено — не во все учреждения, к сожалению, а лишь туда, где главные врачи озаботились этой проблемой и смогли привлечь студентов, закрыв дефицит кадров. Есть в регионе и поликлиники, не принявшие ни одного нового врача, я это отношу к недоработке руководителей. Мы ждем следующего выпуска студентов, чтобы заполнить и другие учреждения. Это ни в коем случае не ограничивает их развитие — через три года они имеют право уже бесплатно получить дальнейшую специализацию, и при расчете баллов для поступления будет учитываться работа в первичном звене. То есть федеральным министерством здравоохранения и правительством РФ выстраивается система, призванная заинтересовать людей идти работать в поликлиники. Кадры всегда будут проблемой, нужно учитывать еще и то, что идет смена поколений — люди стареют, уходят на пенсию, и нужна постоянная подпитка. Федеральный бюджет сегодня выделяет средства и на контрактную систему подготовки. Она заключается в том, что мы подписываем контракт либо с центральной районной больницей, либо с поликлиникой, и студенты, поступившие на первый курс по этой системе, обязаны, отучившись 6 лет за бюджетные деньги, прийти и отработать в том учреждении, с которым подписан контракт. Это тоже очень существенная поддержка. Медик — это «штучный товар», нельзя оптом отправить и выучить людей, тут все должны работать — не только Минздрав, не только руководство ЦРБ, но и руководство района, города, поселка, населенного пункта. Кроме того, привлекая людей в поликлиники, городские или сельские, мы должны говорить и о служебном жилье. Государственная задача лечения такая же, как и задача безопасности — в ней должны участвовать все.

— Расскажите о распределении бюджетных средств в системе здравоохранения, на что вы делаете упор?

Есть бюджет, есть общая программа государственных гарантий бесплатной медицинской помощи, куда входит и медицинское страхование, в прошлом году на это было выделено порядка 34 млрд руб., в этом — более 35 млрд руб. Мы стараемся работать над тем, чтобы у нас повышалась рождаемость и снижалась смертность, на что тоже тратим государственные средства. Если рождаемость — это больше социальный аспект, то смертность — это почти целиком ответственность здравоохранения, и в этой области мы активно работаем над профилактикой заболеваний — это и прививки, и пропаганда здорового образа жизни. Все понимают, что одной медициной продолжительность жизни не увеличишь: пока каждый из нас не задумается о том, что здоровье — это ресурс, который нужно беречь. Врачи предупреждают, что нельзя курить, что нужно заниматься спортом и правильно питаться. Это банальные вещи, но они ведь по-настоящему работают. Во всех развитых странах, где произошло увеличение продолжительности жизни и снижение смертности, велась большая работа — не только медицинская, но и профилактическая. Для меня грустно, что мы открываем центры здоровья, а они до сих пор пустуют, и на бесплатную диспансеризацию мы вынуждены людей буквально «загонять». Но это ведь ваше личное здоровье! Я повторю, что мы принимаем всю критику в адрес здравоохранения, у нас много проблем сегодня, и мы их признаем и активно с ними боремся, и стараемся осуществлять контроль качества, но ведь многое зависит и от самих людей!  Возможность вести здоровый образ жизни, вовремя проходить диспансеризацию, чтобы потом не обращаться за экстренной помощью, есть у всех.  Нужно понимать, что даже онкология — это не приговор: если мы обнаружим на ранней стадии какое-то заболевание, есть вероятность, что человека вылечат. Не нужно никаких сложных методов исследования, такие простые вещи, как сдача крови, узи, флюорография, помогают выявить эти заболевания на ранней стадии. Очереди были, есть и будут всегда — это ожидание планового обследования, но возможность пройти все обследования есть.

Министерство здравоохранения и министр лично не отвечают за здоровье каждого человека, мы отвечаем за то, чтобы работала система, и на это направляем средства. Мы активно работаем с общественными организациями, с депутатским корпусом, нас критикуют, и это позволяет оперативно реагировать на те проблемы, которые существуют. Но ваше желание быть здоровым никто не сформирует, кроме вас.

— Что касается скорой помощи — как обстоят дела с обеспеченностью города машинами и врачами? Люди по-прежнему жалуются и на то, что скорая не успевает приезжать вовремя, и на то, что диспетчеры неохотно принимают заказы из-за дефицита машин.

Это неправда. Машин достаточно, на протяжении последних пяти лет парк ежегодно обновляется, в прошлом году было приобретено 53 новых машины, в этом мы передадим еще 20. На следующий год также запланировано приобретение автомобилей. Скорая помощь — тяжелый раздел работы, очень ответственный, с очень большой нагрузкой, и наша задача — снизить нагрузку на скорую помощь, например, передав хронических больных спецучреждениям, чтобы скорая работала только с по-настоящему экстренными случаями.  

Разгрузка этой структуры — очень важный процесс, мы стараемся не задействовать скорую помощь в разных немедицинских мероприятиях, стараемся повысить ответственность вызова. Это очень серьезная и дорогостоящая служба, особенно в России — по-моему, только у нас и в некоторых странах бывшего СССР на вызов выезжают врачи и реанимобили, в подавляющем большинстве стран работают парамедики. И мы считаем, что это наше достижение. Это большие затраты для бюджета, тем не менее, мы понимаем необходимость быстрой транспортировки пациентов и оказания помощи на месте, поэтому поддерживаем эту систему.

Что касается времени прибытия автомобиля к пациенту, то сегодня момент звонка фиксируется в программе, как и момент выезда, все машины оснащены ГЛОНАСС, и все перемещения видны, таким образом, мы видим, что скорая помощь абсолютно четко работает в графике 20-минутного доезда. Это понятно: когда человеку кажется, что он умирает, время для него идет по-другому, но скорая не летает на крыльях, нужно учитывать и пробки. Кроме того, культура на дороге оставляет желать лучшего: очень часто скорая с мигалками стоит, и никто ее не пропускает. С этим тоже нужно работать.

— Если вернуться к перинатальному центру: он построен, но проект заморожен. Что произошло, и какие перспективы?

Перспективы следующие: собран пакет документов, завершается формирование перепроектирования, мы изменили структуру центра изнутри, поменяли некоторые отделения. Очень надеемся на включение финансирования строительства перинатального центра в федеральную целевую программу. Этот проект знают и представители правительства РФ, Ольга Голодец и Валентина Матвиенко отмечали необходимость поддержки. Есть шаги, которые мы должны сделать, чтобы завершить строительство. Сроки реализации этого проекта назвать трудно, нужно два-три года, чтобы завершить строительство, но начнется оно, конечно, с момента привлечения средств, и вот сроки пока неясны. Что касается специалистов, то их мы готовили, когда был этап строительства, была целая программа по поиску — мы понимаем где брать людей, они есть.

— Над чем еще планируете работать в ближайшие годы, каково будущее нашей системы здравоохранения?

Есть перспективы, есть понимание, как развивать первичное звено, есть планы по строительству и реконструкции крупных лечебных учреждений. Задача охраны здоровья многогранна, и я как министр вижу, конечно, и проблему с укреплением материально-технической базы, и с приобретением тех же автомобилей скорой помощи, и с внедрением новых технологий. Потому что надо понимать, что машина скорой помощи, рентген-аппарат, операционный стол — это такой же расходный материал, как, например, бытовая техника, он ломается в процессе эксплуатации и требует ремонта или замены. Конечно, при этом одной из важнейших задач остается развитие кадров, ибо я всегда остаюсь при одном мнении: можно иметь любые технологии и аппаратуру, но, если нет людей, которые умеют с ними работать, никакого толка не будет.

Если судить объективно, то медицина, конечно, сегодня стала другой с точки зрения цифровой революции — мы стали намного активнее использовать дистанционную передачу данных. Мы сейчас реализуем несколько пилотных проектов, к которым, кстати, стараемся привлечь бизнес, — это, например, дистанционное ведение больного с повышенным артериальным давлением, сахарным диабетом и прочими проблемами, которые можно контролировать с помощью определенных гаджетов, помогающих следить за состоянием. Это серьезный прорыв. Люди стали более образованы, и у них стало больше возможностей дистанционно записываться в поликлинику, отслеживать свое здоровье и так далее. Цифровые технологии сегодня доступны уже не только для мегаполисов. Сейчас в России активно реализуется предложение президента РФ довести до отдаленных сел оптоволокно и широкополосный интернет, и, я думаю, за следующий год новшества будут полностью внедрены. Это позволит мобильно проводить диагностику, консультирование, и больной будет более погружен в тему. Здесь расходы здравоохранения будут, конечно, нарастать. Безусловно, будет усиливаться и присутствие частного бизнеса. Постепенно будем подходить к вопросу правильного выстраивания отношений с частным бизнесом, вопросу формирования тарифной политики, потому что здесь есть проблемы: бизнес идет в супер-прибыль, не хочет делать долгосрочные вложения, поэтому нужно, безусловно, проговаривать гарантии государства, бизнес должен быть уверен в том, что его проект будет работать и окупаться. Также важно разобраться с вопросом конкуренции, тарифных войн и борьбы за пациентов в частных структурах. И, конечно, важным моментом, которому мы продолжим уделять много внимания, является профилактическая деятельность здравоохранения.

Медицина — сложная, тонкая материя, работа в этой области всегда вызывает критику, и мы всегда стремимся к объективности в разборе проблем и претензий. Я думаю, что здравоохранение в любом случае будет развиваться быстрыми темпами, несмотря на то, что реформы этой системы часто воспринимаются в штыки, эта отрасль так или иначе идет вперед, она очень динамична.