В 2020 мы столкнулись с COVID-19. Что было дальше?

Эксперт департамента инвестиционных стратегий «БКС Брокер» Ларг Сапецкий

Главный вопрос, связанный с пандемией и ее последствиями — это как долго продлится глобальный карантин, и когда мы сможем вернуться к привычному образу жизни, возобновить экономическую и деловую активность. Аналитики и экономисты рассматривают различные варианты от быстрого выхода из рецессии до глобальной депрессии. Многие сравнивают коронавирус с «испанкой», но есть большая разница. В тот послевоенный период мир не мог себе позволить закрыться на карантин, плюс —массовая антисанитария, плохое питание, скученность военных и беженцев способствовали массовому распространению гриппа.

Мировое правительство учло предыдущий опыт и прислушалось к мнению здравоохранительных институтов, есть шанс на быстрое восстановление, но уверенности в этом нет. Последние ожидания участников на фондовом рынке на «V-shaped» восстановление могут не оправдаться. Слишком большой ущерб нанесен малому и среднему бизнесу, различным отраслям экономики.

Авиакомпании выстроились в очередь для получения государственной поддержки, не все смогут пережить такое резкое падение и остановку бизнеса — возможно, мы увидим консолидацию в этом секторе.

Падение доходов населения и высокий уровень безработицы приведут к сокращению потребительских расходов в среднесрочной перспективе — от этого больше всего пострадает потребительский сектор, компании с плохим финансовым состоянием и, что более важно, — компании, которые не смогут перестроиться под новые реалии ведения бизнеса, могут оказаться банкротами.

«Для того чтобы вернуться к игре, требуется больше времени, чем для того, чтобы вернуться к работе», — мнение Кэтрин Манн, главного экономиста Citigroup Inc. «Это лежит в основе опасений в отношении динамики развития экономики развитых стран, зависящих от услуг, во второй половине 2020 года», — сказала она.

Один месяц на карантине для США стоит примерно $2 триллиона от ВВП: чем дольше задержка в производственных и потребительских цепочках, тем сильнее вероятность свалиться в глобальную депрессию.

Многое будет зависеть от того, как быстро бизнес вернется в рабочее русло. Международная организация труда предупреждает: 25 миллионов рабочих мест могут быть потеряны, а Goldman Sachs Group Inc. во вторник заявила, что ожидаемая безработица в США вырастет до 15%.

Нобелевский лауреат Джозеф Стиглиц, профессор Колумбийского университета в Нью-Йорке, беспокоится о том, что он называет «финансовым тупиком», в котором домохозяйства не смогут выплачивать свои долги, заставляя банкротиться заемщиков. По оценкам Института международных финансов, задолженность домохозяйств находится на рекордно высоком уровне во многих странах.

Уже сейчас мы наблюдаем снижение государственных и корпоративных рейтингов, все бегут в «качество». Отток капитала сильнее всего заметен на развивающихся рынках — Ливан объявил дефолт, Эквадор и Замбия могут последовать его примеру, Аргентина и Украина ведут переговоры по реструктуризации госдолга — тенденция, которая будет продолжаться в течение 2020-ого года. В JPMorgan Chase & Co. экономисты во главе с Брюсом Касманом называют развивающиеся рынки одним из источников риска. Их ущемляет рост курса доллара и отток иностранного капитала, что приводит к повышению стоимости местных заимствований и менее эффективному восстановлению экономики.

Благодаря массовым вливаниям со стороны ФРС, ситуация с корпоративным долгом обстоит лучше, хотя ряд компаний уже объявил дефолт по своим облигациям. При затяжном карантине будут необходимы новые источники фондирования, поэтому риск остается, и необходимо внимательно следить за реакцией центральных банков.

Четан Ахия, главный экономист Morgan Stanley, прогнозирует: «Мировая экономика сократится на 2,3% в годовом исчислении в первом полугодии, а во втором полугодии вырастет на 1,5%. Даже по такому сценарию США и Еврозона не смогут восстановить докризисный уровень производства до третьего квартала 2021 года».

Одна из проблем на текущий момент — это рассогласованность политиков США из-за политической борьбы демократов и республиканцев в предвыборный год. Они не могут выработать единую программу борьбы с эпидемией, каждая сторона тянет одеяло на себя — от этого страдает скорость принятия решений и эффект от стимулирующих и защитных мер.

Российский индекс ММВБ последнее время имеет высокую корреляцию с индексом S&P 500, как и большинство фондовых рынков в мире. От того, как справится с эпидемией Америка, зависит, какие будут последствия для глобальной экономики. Ситуация на рынке нефти не добавляет оптимизма, уровень спроса на «черное золото» стремительно падает, а запасы нефти растут, скоро их негде будет хранить. С начала распространения COVID-19 на российском рынке сильнее всего упали нефтегазовые компании, а также транспортный и финансовый секторы. В полной мере оценить последствия для инвесторов от эпидемии пока не представляется возможным — угроза, с которой мы столкнулись, для нас новая, и мы к ней оказались не готовы.