«Вернулась я в будничную реальность в конце августа 1998 года». Новая история первых денег

Первые деньги 

«Горизонт – это небо высокое,

Горизонт – это море широкое,

Горизонт – это степи бескрайние,

Горизонт – это самое главное…»

У каждого ребенка в СССР был свой пионерский лагерь, у меня это был «Горизонт». Лето в детстве я проводила в пионерском лагере и мне казалось, что ничего не может быть приятнее летом, чем трудиться в нем пионервожатой. Ранние подъемы, гимны, горны, линейки, костры – романтика…

Растянувшись на лавочке и подремывая в теньке (тогда мне было примерно 8), я мечтала о том, как хорошо быть вожатым – тем самым человеком, который просто говорил, что нам, детям, делать, а в остальное время был совершенно свободным.

Я была уверена: когда вырасту, обязательно буду работать в лагере, ну хотя бы одно лето. Выросла, поступила в СибАГС, который никакого отношения к педагогической деятельности, конечно, не имел, а после второго курса вместе со своей приятельницей совершенно случайно оказалась в одном из известных пионерских лагерей в качестве – о, чудо – вожатой!

В общей сложности я провела там три сезона, и с той поры я всегда стараюсь быть аккуратной в своих желаниях. Первый сезон был адом, трэшем и приключениями Электроника, Чебурашки и Гостьи из Будущего одновременно.

С первого дня мы просто перестали спать. Совсем. Потому что постоянно надо было делать все одновременно и, желательно, позавчера (с тех пор я четко поняла, что такое многозадачность). Нужно было быть уверенным, что с детьми все в порядке: они сыты, одеты, обуты, никто не сбежал на ночное свидание и ни с кем не подрался. Что в нашем жилище тоже порядок – в смысле, что 40-60 человек пубертатного периода хотя бы заправили кровати и спрятали куда-нибудь горы своих вещей, что все заняты делом (ну то есть – им интересно, и никто не плачет по какой-нибудь из миллиона причин навзрыд), и к вечернему мероприятию все готово (подготовкой мы занимались, естественно, ночами, потому что днем было физически невозможно что-то сесть и придумать, написать, нарисовать-разукрасить). Одновременно с этим кого-нибудь постоянно кусали клещи, осы, периодически кто-то кого-то мутузил, кто-то по кому-то страдал или отказывался участвовать в нашей удивительной лагерно-оздоровительной жизни.

Во втором сезоне я пришла к выводу, что надо научиться расставлять приоритеты – хорошим для всех все равно не будешь, а умереть от физического истощения тем летом в мои планы не входило. К третьему сезону я еще четче уяснила, что главное – это дети, что все они очень разные, интересные, меняющиеся каждый день и порой совершенно беззащитные перед нашими взрослыми порядками.

К концу того лета с моим третьим, совершенно разношерстным, отрядом (так сложилось, что там были ребята от 11 до 16 лет) мы сделали миллион классных и безумных дел: провели торжественные похороны кузнечика, из-за которых опоздали на какое-то официальное мероприятие; устроили чемпионат по футболу на песке; сходили ночью на берег печь картошку; разучили и спели по дороге на пляж «Маруся от счастья слезы льет» и другое не сильно прописанное в правилах, но такое интересное им. Конечно же преподавателем я не стала, но тем летом я многое для себя поняла.

А что касается денег, то моего заработка тогда хватило лишь на стрижку в хорошем салоне и еще на кое-какие мелочи. Потому что вернулась я в будничную реальность в конце августа 1998 года…