Иосиф Бакштейн, комисар Московской биенале, член экспертного совета преми «Иновация», директор Института проблем современого искуства, куратор арт‑выставок.
Модернизация, о которой постоянно говорят в нашем обществе, какие‑то инновативные инициативы связаны в том числе и с тем, что у людей возникает интерес, адекватное понимание современной культуры— того, что она именно современная.Конечно, никто не отменяет походы в музеи с Рембрандтом и Челлини, но в обществах, которые мы традиционно называем современными, модернизированными— американском, европейском— внимание к произведениям прошлого, как правило, сочетается с интересом к тому, что создается сегодня. Открытость населения в развитых странах к современной художественной жизни и модернизированность этих обществ— взаимосвязанные явления.
Современное искусство само по себе инновативно. Конечно, если наложить две карты одна на другую— центров инноваций и центров современного искусства, то прямых пересечений может и не быть. Когда-то я проезжал через Силиконовую долину в США и, возможно, там и были музеи современного искусства, но не самые известные. Но ведь инновативная деятельность сосредоточена не в одной только Силиконовой долине и университетских кампусах. Она присутствует и во всех крупных городах, к которым структуры современной художественной культуры и тяготеют. Думаю, в Нью‑Йорке инноваций ничуть не меньше, чем в калифорнийских городках, где находятся штаб‑квартиры ведущих IT‑компаний. Для того, чтоб город стал центром инноваций, в нем должна возникнуть особая креативная среда, и то же самое необходимо, чтоб он стал центром современного искусства. Искусство само по себе область довольно заманчивая, привлекательная, и не только для людей, непосредственно участвующих в арт‑движении. Оно и самых продвинутых людей из мира бизнеса и науки притягивает, и в этом объяснение, почему в том же Нью‑Йорке наиболее креативные бизнесмены, венчурные капиталисты и художники сосуществуют рядом друг с другом.
Современное искусство— часть западной цивилизации. Но это совершенно не мешает этой культуре развиваться в азиатских странах, например, в Японии или Китае. Стремительно модернизирующееся китайское общество уже создало огромных масштабов инфраструктуру современного искусства, особенно в Пекине и Шанхае. Отчасти это связано с тем, что в традиционной китайской культуре нет онтологической разницы между оригиналом и копией. Поэтому китайцы без особых колебаний переняли у западных экономик не только достижения современных технологий, но и модель существования современных художников. С актуальной культурой в Китае дела обстоят отлично— там все то же самое, что на Западе, только лучше. Будучи от природы людьми очень активными, и даже в чем‑то агрессивными, китайцы активно создают произведения современной культуры как для внутреннего употребления, так и для внешнего. Китайские художники участвуют в самых крупных арт‑проектах по всему миру, совершенно на равных с самыми раскрученными западными творцами. Недавнее заключение под стражу наиболее известного современного китайского художника Ай Вей Вея (его уже отпустили) никак не связано с тем, что там власти к подобному творчеству как‑то плохо относятся. Я лично знаю Вей Вея и не сомневаюсь, что дело в его довольно резких политических заявлениях. Но будучи людьми продвинутыми, китайские госчиновники не жалеют денег на поддержку художников— галереи там существуют на бюджетные средства.
У нас связь между инновациями и современным искусством не такая явная, но она тоже есть. Скажем, в иннограде «Сколково» уже проводились арт‑выставки, там обязательно возникнут галереи современного искусства как элемент досуга концентрирующегося там среднего класса. Да и московские любители художественной жизни на выставки в «Сколково» поедут, хотя это и потребует времени. Планируется, что в «Сколково» будет реализован один из арт‑проектов в рамках будущей Московской биеннале современного искусства, и это совершенно естественный ход событий, ничего экстраординарного в этом нет.
Иосиф Бакштейн
Колонка написана специально для «Делового квартала»