Андрей Бец: «Если бы я не был «отмороженным», ничего бы не получилось»

Один из самых известных бизнесменов Новосибирска в 90-е, нулевые и десятые, основатель компании СТС-Автомобили, председатель совета директоров завода «Станкосиб», немец по крови Андрей Бец уже 20 лет живет на две страны: Россию и Германию. И если раньше это можно было себе представить легко, то с некоторых пор глобальные связи усложнились. Предприниматель рассказал «Деловому кварталу», почему выбрал такой непростой путь, на каких постулатах держится стратегия его бизнеса и какое будущее он пророчит автомобильному рынку в России.

Как считает Андрей Бец, для достижения успеха нужно уметь мыслить абсурдно. Ведь как стихи «рождаются из сора», так и крутые будущие проекты можно выудить только из большой корзины разных и порой странных идей. Бизнесмен советует не бояться того, что приходит в голову, и пробовать претворять даже самые безумные мысли в жизнь.

Вы предприниматель, много лет работающий одновременно в России и в Германии. Чем отличаются подходы к бизнесу там и здесь?

— Есть две аксиомы, которыми я руководствуюсь в жизни и работе. Когда я стал директором, мой отец, который был очень талантливым руководителем, сказал мне: «Успех любого дела прямо пропорционален вложенной энергии». Очень простая аксиома, которая очень хорошо работает. А я для себя выработал второй принцип: думать головой и шевелиться. Больше ничего не нужно. Мы все умные и талантливые, нужно только верить в себя и постоянно двигаться.

Я живу и строю бизнес исходя всегда только из этих двух постулатов и именно ими делюсь с молодыми предпринимателями и в России, и в Германии. Потому что люди везде одинаковые, отличаются только по росту, цвету кожи и языку. Я бы не сказал, что здесь руководить сложнее, чем там, а в некоторых моментах здесь даже легче, потому что иногда можно быть жестким, «стукнуть кулаком по столу», а в Германии — нет. Там сразу спросят: «Что вы себе позволяете?» Здесь люди относятся к строгому подходу с большим пониманием, а там на жесткие замечания реагируют не так лояльно. Есть особенности и в этике общения с женщинами: прежде чем сказать комплимент, нужно подумать, не окажешься ли ты потом в чем-нибудь виноватым.

То есть культура взаимодействия все-таки отличается?

— Да, в этом отличия есть, а в целом везде работают одни и те же принципы. Конечно, что касается ведения бизнеса, то в Германии есть несомненные административные плюсы: например, там нет такого жесткого контроля со стороны государства. Я за 20 лет не видел ни одного пожарного, ни одного прокурора и всего один раз встречался с налоговым инспектором. Если ты соблюдаешь все правила и законы, лишний раз тебя проверять не станут.

А с чем вы это связываете?

— У каждого государства — свои законы, свои подходы, свои особенности. Кто-то видит свои функции в том, чтобы контролировать, кто-то — в том, чтобы не мешать. В России есть такие моменты, когда ты оказываешься виноват задним числом: когда-то ты что-то сделал, а сегодня приняли закон, что так нельзя, — и ты виноват. Вообще-то, так быть не должно, но у нас так бывает. И это напрягает. Есть много разных моментов, в которых российский бизнесмен тратит слишком много времени на ненужные вопросы.

Конечно, нигде нет ничего идеального, и везде есть свои требования, которые должны выполняться, но иногда у нас встречаются абсурдные требования. В этом отношении в России нужно постоянно держать ухо востро, но все равно обязательно ошибешься, потому что не знаешь, что тебя может ожидать в будущем. А вообще, мне одинаково интересно работать и здесь, и в Германии, особенно с людьми, с молодыми ребятами, которые с удовольствием учатся. А кто учится без удовольствия, с теми я не работаю.

То есть в целом ваш опыт и ваши убеждения одинаково применимы везде?

— Бизнес — это работа с людьми, и главная компетенция руководителя — уметь с ними работать, а главная компетенция сотрудников — думать. Поэтому руководитель должен учить их думать. Вот я и учу, потому что в бизнесе только люди зарабатывают деньги, а все остальное — это инструменты. Я учу молодых ребят пользоваться этими инструментами с умом. А это работает везде одинаково. Я всем говорю, что, кроме мозгов и вложения энергии, для успеха не нужно больше ничего. Ну и, конечно, нужно в какой-то степени быть «отмороженным».

А вам построить бизнес помогла «отмороженность»?

— Да, представьте себе: 1993 год, я сижу в кабинете со своими замами и объявляю, что в следующем году займусь созданием центра Mercedes. Конечно, они мне сказали, что это безумство, это нереально. Оказалось — реально. Бизнес работает до сих пор. Да, в 2022 г. Mercedes ушел из России, но на это я уже никак повлиять не мог. Но будут другие марки, другие партнеры — работа все равно будет продолжаться. В любом случае все, что тогда создано, работает и сейчас. А если бы я не был «отмороженным», ничего бы не получилось.

Жизнь часто стимулирует руководителя бизнеса принимать непонятные для многих людей решения, но он их принимает, если есть достаточно смелости и мозгов. Я всегда говорю своим сотрудникам: «Чем больше вы предлагаете какой-то «ерунды», тем у нас больше шансов найти и реализовать отличную идею. Не бойтесь предлагать!» Отмести что-то — легко. А вот придумать — это нужен мозговой штурм, на котором звучат даже самые странные идеи — из них часто и рождается что-то интересное и стоящее. Даже если это сегодня звучит, как абсурд, через месяц оказывается, что это можно реализовать. Поэтому я всегда требую от своих ребят показать мне что-то такое, чего я не вижу. Очень важно, когда твои ближайшие помощники, руководители, партнеры, думают и выдают «абсурд», который в итоге оказывается вовсе не абсурдом.

А на это способны рациональные немцы?

— На самом деле это клише. Что значит — рациональные немцы? У меня есть друг итальянец, который родился в Германии. Он всю жизнь там живет и пропитан этой культурой, но как его, итальянца по крови, можно назвать рациональным немцем? Моя старшая дочь родилась в Новосибирске, младшая — в Баварии, но настоящая немка — та, которая родилась в Новосибирске, а настоящая русская — это родившаяся в Баварии. Здесь есть чистокровные немцы, которые выдают такие «абсурды», какие вряд ли родятся в рациональном мозгу. Так что все относительно. Это просто клише, которое кто-то придумал. Они такие же, как мы — могут быть разными. Я, например, в России всю жизнь немец, а в Германии всю жизнь — русский. Меня часто представляют как русского на деловых встречах — что это означает, какими качествами это меня наделяет? Я не знаю, я везде и ко всем могу найти подход.

Если вернуться к 90-м: тогда бизнес в стране еще только складывался как явление — люди учились вести бизнес, регулирующие органы еще не были так активны и тоже постепенно учились взаимодействовать с бизнесом, а теперь они научились и даже как будто бы переучились… Как, по-вашему, с тех пор поменялся подход к бизнесу в России, как изменилась степень его свободы?

— Безусловно, за последние 30 лет вести бизнес в России стало заметно сложнее. И дело, конечно, не в кризисах — любой кризис заставляет двигаться, что-то делать, из всех кризисов я выходил сильным. Просто появилось слишком много регуляторов и слишком много вопросов у государства к бизнесу. Учитывать и просчитывать все нюансы стало просто нереально. Все то, что от нас требуют, экономически обосновать невозможно.

Ну, значит, государство избрало такую стратегию, и мы в нее или встраиваемся, или нет. Хотя, конечно, я сторонник того, что чем меньше преград, тем лучше работает бизнес. Но, раз правила игры такие, значит, будем работать так, потому что ничего другого придумать нельзя.

Я стоял у основ приватизации в СССР, я выкупил завод «Станкосиб» 6 марта 1990 г., тогда был еще СССР. В 1991 г. мы открыли акционерное общество, потом СССР не стало, нас заново два года перепроверяли, но как-то все стабилизировалось, и мы работаем по сей день. Но что будет сегодня, когда началась активная деприватизация? Сейчас можно поднять старые документы и посмотреть, кто и как работал, найти, что 30 лет назад кто-то сделал что-то не так, и использовать это для национализации предприятия. Я могу сказать точно, что я ничего не нарушал. Но что будет, мне все равно неизвестно. Если государство решило, что нужно делать так, значит, сегодня тенденция такова, что государству управлять всем бизнесом более выгодно, чем не вмешиваться в его дела.

В таком случае вы продолжите что-то делать в России?

— Я в любом случае буду работать, пока могу, неважно где — в России или Германии. Я в России родился, вырос, состоялся, получил образование. Что мне Россия сделала плохого, чтобы я ее забыл? Конечно, я будут оставаться здесь столько, сколько могу. Я не понимаю тех, кто уезжает и начинает хаять свою страну. Может быть, они обиделись на каких-то людей, чиновников, но причем здесь страна? Страна — великая, как бы там ни было. Поэтому, пока я могу работать, буду работать везде, где будет можно. Пока для меня в Новосибирске ничего не поменялось. Если я уйду — не факт, что компании сохранятся, я не хочу рисковать судьбами людей, которые проработали со мной не один десяток лет. Как я их предам? Никак. Поэтому я здесь остаюсь при своем. В Германии у меня нет таких историй и таких тесных отношений. Когда я перевез туда семью, очень много лет назад, я стал много времени проводить там, и появилось много местных потенциальных партнеров, кто предлагал поработать. А я от работы никогда не отказывался. Так постепенно что-то и сложилось. Но я не строил там ничего специально, там нет как такового бизнеса, я лишь помогаю работать другим людям, выступаю, скорее, как старый мудрый коуч.

А поехали вы туда, потому что у вас немецкие корни?

— Потому что я хотел своим детям дать свободу передвижения. Немецкий паспорт —дипломатический, он дает возможность въезда в 194 страны без визы. Ну и условия для жизни и образования там все равно были лучше. К тому же, вести бизнес в России было настолько сложно, что, когда моя дочь играла в песочнице, возле нее стоял охранник... Мне не хотелось, чтобы мои дети росли под охраной.

А Родина для вас где?

— Что такое Родина? Это где ты родился, или где ты зарегистрирован, или где ты работаешь? Для меня Родина — это там, где хорошо мне и моим детям. У меня один ребенок в России, и ему здесь хорошо. Двое — в Европе, и им там хорошо. Одна дочь хочет переехать в США, и, хоть я не люблю Америку, но если дети сделают такой выбор, и им там будет хорошо, я приму то, что для них это теперь Родина, и буду летать в гости. Я очень люблю три страны: Германию, Россию и Швейцарию. Да, в Швейцарии я не живу, но я туда часто приезжаю, у меня там много друзей и знакомых, и я не могу сказать, что это не Родина. Там невероятно красивая природа — как такую страну не любить? Родина — это там, где тебе хорошо.

И напоследок — прагматичное: попробуйте спрогнозировать, как будет себя чувствовать автомобильный рынок в России.

— Хорошо будет себя чувствовать. Люди сегодня без автомобилей уже не могут, это уже наша рутина, наша привычка и необходимость. Поэтому люди все равно будут покупать автомобили и брать то, что предлагают, за неимением других вариантов. Да, сейчас идет перестройка мышления у людей, которые раньше ездили на европейских машинах, а теперь вынуждены пересаживаться на русские или китайские. Кто более состоятелен и не захочет перестраиваться, продолжит ездить на дорогих европейских машинах. Но в целом автопром будет развиваться в сторону Азии, китайские машины будут дешеветь. Потому что у китайцев колоссальная конкуренция между собой — более 120 компаний в Китае производят автомобили, и им всем нужно их продавать, значит, они будут вести себя иначе, цены будут снижаться.

Mercedes говорит, что, конечно, вернется в Россию, но неизвестно когда. И важно понимать, что он никогда уже не вернется так, как он здесь был: с заводами, офисами... А я и вовсе сказал нашим партнерам в Германии: «Даже если вы вернетесь, вытеснить китайцев из России будет очень сложно — вы ведь предали клиентов, которые ни в чем не виноваты, вы оставили их один на один с проблемой. Поэтому вам уже не будут так доверять». Посмотрим, как будет меняться жизнь. А пока у нас на рынке будет складываться азиатская модель — подстроимся. Все, конечно, непросто, но мы будем надеяться на хорошее.

Фото: Егор Тиммерман

Материал подготовлен специально для выпуска журнала Деловой квартал «Книга рейтингов» от 24.06.2024 г.