Марк Штарк: науке нужна просвещенная «монархия»

В последнее время много говорится об инновационной экономике, но, по большому счету, отношение к науке, а главное — понимание проблем науки— не изменилось. Вот несколько тому доказательств. Министерство науки недавно разделило научно-исследовательские институты на три категории: бюджетные, автономные и коммерческие, то есть живущие без государственных дотаций. Результатом этого новаторства стал идейный конфликт между Министерством образования и науки и Академией медицинских наук. Далее последовала попытка передать все компетенции академической науки университетам. Но университеты, в первую очередь, предназначены для обучения студентов тем навыкам, которыми располагает современная наука.
И, наконец, доказательством непонимания властью проблем науки может служить Сколково. Мне кажется, имея такие мощные научные центры, как Пущино, Новосибирск, Красноярск, Владивосток,— необходимо использовать их потенциал, а не создавать квазисиликоновые долины.
Красивые слова в политическом словаре последнего времени— модернизация, инновации— пока не подкреплены практическими шагами. Почему? Для науки нужна просвещенная «монархия». Высшее руководство страны должно быть погружено в проблемы науки и понимать, что государство всегда в долгу перед наукой, ибо пользуется ее плодами. За редким исключением, на верху находятся относительно разумные, думающие люди, а вот следующий радиус первого, второго порядка— это люди, подобранные по принципу личной преданности. Те, кто чувствуют и понимают цели науки, как правило, в этот радиус не попадают.
Одна из недавних инициатив Правительства, о которой уже говорил выше,— разделить научно-исследовательские учреждения на категории. Классификация предложена и с фанатичным упорством продавливается. В недрах Министерства образования и науки придумана матрица, которую сейчас заполняют директора институтов. На мой взгляд, этот документ составлен весьма некомпетентными людьми. Всё сводится к попытке оценить деятельность институтов в баллах. Определенный балл за инновационную деятельность, за участие в международных научных конференциях и прочее. Причем все расчеты предлагается сделать за последние пять лет, что, по существу, неверно. Это были годы, когда наука выходила из противоречивого состояния на сломе веков.
Я считаю, надо рассматривать деятельность научного учреждения за весь период его существования. Месторождения нефти ученые открыли 50 лет назад, но государство качает «нефтяные» деньги по сей день. Всё, чем пользуется государство, определяет наука, поэтому предлагаемое деление институтов на хорошие, плохие и очень плохие— скорее вредно, чем полезно. Кстати, это еще одно свидетельство того, как, возможно, изначально разумную мысль о некой классификации институтов исполнители первого и второго радиуса при власти превращают в абсурд.
Инновационный продукт появляется как результат новых знаний, а они, во всяком случае, в естественных науках, которыми я занимаюсь, добываются в течение длительного времени. Генеральный, ключевой факт можно получить быстро, но чтобы разобраться, как он встроен в события, которые этот факт вызывает,— требуется приличное время. Потом оно окупается сторицей.
Тридцать лет назад вместе с академиком Леонидом Корочкиным мы начали заниматься белками мозга. Чтобы понять, как работают белки, надо было получить антитела к ним и при их взаимодействии посмотреть, что же из этого получится. Но оказалось, что антитела, которые мы использовали в качестве инструмента, могут быть еще и основой субстанции лекарственных средств очень широкого профиля. За создание, внедрение в производство и медицинскую практику восьми новых медицинских препаратов наш коллектив несколько лет назад был награжден Государственной премией РФ. За восемь месяцев нынешнего года эти препараты проданы на $42 млн. Вот путь, по которому новое знание привело к инновационному продукту.
Так что инновационная экономика— понятие объемное. Тут важно, чтобы были селекция инновационных проектов, квалифицированный экспертный уровень и адекватная инфраструктура. И готовность ждать. Если наше государство будет поддерживать в науке только то, что дает немедленный эффект, то мы не получим по-настоящему значимых новых открытий. Экономя на науке, общество обкрадывает свое будущее. На Западе это хорошо понимают. Нашим правителям стоит прислушаться к знаменитой «железной леди» Маргарет Тэтчер: «Одно открытие Фарадеем закона электромагнитной индукции дало доход больший, чем Лондонская биржа за все годы ее существования».