Наталья Бондарчук: больной социум ограничивает наши сверхспособности

Мы, как известно, любим, чтобы все было разрушено «до основанья. А затем...». А что затем? Строили социализм — разрушили, теперь пытаемся построить что-то похожее на капитализм. Хотя в глубине души не очень верим, что государство, основанное исключительно на идеологии потребления, способно вывести нас из духовного тупика. Я очень люб- лю фильм «Аватар». Кэмерон первым из кинематографистов столь наглядно рассказал историю уникального сообщества, которое пошло не по пути технического прогресса, а по пути развития личности. В каждом из нас заложены многие сверхспособности, но наш больной социум, увы, не позволяет им в полной мере развиться
Наши кинотеатры сегодня ориентированы преимущественно на «попкорнового» зрителя, либо наши режиссеры снимают фестивальное кино, которое не предполагает зрителя вообще. Эфирное время телеканалов поглотило американское кино. Есть великий американский кинематограф, и я его люблю, и он очень отличается от того суррогата, которым нас сегодня кормят. Я не сторонник что-то запрещать. Как сказал Акбар, чтобы умалить зло, надо рядом с чужой линией провести свою -— более широкую. Надо просто возрождать свой самобытный кинематограф: который во главу угла ставил бы жизнь человеческого духа, рассказывал о лучшем, что есть в нас, вызывал гордость за нашу историю и нашу культуру. Где бы наш русский гений Пушкин был показан гением, а не бесом. И Гоголь бы не представлялся сумасшедшим, и не смаковались бы небылицы вокруг его смерти. Наша великая русская литература всегда была самой совестливой и страдающей, ей всегда была свойственна ответственность за слово и образ сотворенные. И она всегда звала к духовному восхождению. Падать в преисподнюю -— легко, а подниматься до вершин культуры можно только очень маленькими шажочками, через большой труд.
Мне пришлось побывать под Киевом, где похоронена Мария Волконская, и там я познакомилась с уникальным человеком — «рыцарем печального образа». Директор обычной школы, он создал частный музей Волконской. Посвятил этому делу всю свою жизнь. На двери музея у него висит амбарный замочек, и каждый раз его музей грабят: купит он самовар исторический или еще что-нибудь ценное —- грабят. Но он не отчаивается и своего занятия не оставляет. Ну разве он не рыцарь? Есть люди, на которых держится вся наша культура. Сидит какой-нибудь библиотекарь в далекой глубинке, и случись что — война, потоп, землетрясение, он книги непременно спасет и вынесет — это наша драгоценность, наша судьба. Когда у нас не было денег для того, чтобы снять массовую сцену похорон Пушкина, я просто обратилась через эфир к людям. И люди пришли. Более тысячи человек. Многие с детьми. И провели с нами два долгих дня, хотя на улице было минус двадцать пять.
«Рейтинговые» актеры, о запредельных гонорарах и запросах которых так любит писать пресса, играют в моих фильмах за очень небольшие деньги (бюджеты картин очень невелики). И играют они на пределе и за пределами возможностей, просто ради того, чтобы прикоснуться к нашим святыням. Анастасия Заворотнюк в фильме о Гоголе и вовсе отказалась от гонораров. Мы знаем Настю только как «няню», а на самом деле она глубокая драматическая актриса и очень ранимый, тонко чувствующий человек
Естественно, кино — это не только мир идей. Это достаточно жесткий материальный мир. И возможности бюджета или занятость актеров сразу в нескольких проектах не позволяют воплотить идеальное представление о фильме. Но, удивительное дело, когда людей ведет не просто отрабатывание гонорара, подчинение авторитету и пр., а внутренняя убежденность в правоте своего деяния, то вдруг, самым невероятным образом, все начинает налаживаться и образовываться! И на выходе получается нечто третье, не равное простой сумме составляющих процесса. И это третье оказывается прекрасным и совершенно неожиданным для тебя. Как говорил герой Достоевского: «Дважды два — четыре, но, когда дважды два — пять, это тоже премилая вещица». Это чудо, которое невозможно объяснить и просчитать на калькуляторе. И когда это происходит, ты просто говоришь: «Господи, спасибо тебе». И тихонько, на цыпочках, удаляешься, чтобы не спугнуть и ничего не нарушить
В Сибири свои фильмы представляю, как правило, прежде, чем в Москве. Я очень люблю Сибирь. Моя мама — актриса Инна Макарова — родилась на сибирской станции Тайга, долгое время прожила в Новосибирске. Я знаю, что такое сибирский характер: это выживаемость, тяга к справедливости и нетерпение несправедливости. Все эти удивительные качества есть у сибиряков. Сибирь — богатейшая из областей. И жить она должна соответственно. И я уверена, что центр России когда-нибудь переместится в Сибирь. Не знаю, когда это произойдет, но я в это верю. И верю в Золотой век нашей культуры. И нашего кинематографа

фото ed.kp.ru