Вадим Смирнов: Невозможно совместить коммерцию и русское душевное кино

Каждая территория, безусловно, имеет свои особенности. И для успеха проката эти особенности необходимо знать. Тем более если речь идет о такой стране, как Россия, которая выбивается из общего ряда усредненных европейских территорий. Очень часто картины, которые не имеют успеха в Америке или Европе, у нас собирают хорошие деньги. И, напротив, фильмы, имеющие потрясающий успех там, у нас прокатываются очень средне. Говорить о каких-то жанровых пристрастиях российского зрителя крайне сложно. Ну, во-первых, потому что русские— это не такая предсказуемая масса, как, например, те же американцы, просчитать которых бывает просто. Каждый же живущий в России— это творческая индивидуальность, пусть даже ничего не добившаяся в жизни, но имеющая свое личное мнение и большой потенциал. 

Русская публика— очень непростая, взыскательная, и ей невозможно навязать мнение через прессу. Я люблю повторять, что если некий кинокритик Джон Смит напишет в журнале «Тайм», что этот фильм хороший— идите на него, а этот фильм плохой— на него не ходите, то американский зритель так и поступит. У нас же очень часто, именно в силу наших ментальных особенностей, люди действуют с точностью до наоборот. Если некий журналист Петров напишет восторженную рецензию о каком-то кино, то я на этот фильм из принципа не пойду. Потому что «с чего это ради он мне что-то навязывает!». 

Чтобы понимать, что и как будет работать в России, надо быть человеком либо исключительно русским, либо хорошо знакомым с нашим менталитетом. До меня компанией руководил г-н Ханс-Бодо Мюллер— восточный немец, знающий Россию не хуже иного россиянина. К нам он приехал с интернациональным строй-отрядом еще в начале 80-х. И в те дикие времена, когда американцы еще не так безоглядно доверяли людям, которые могли бы вести дела в молодой России, сам факт, что их бизнесом руководил человек с европейскими корнями, стало для них своего рода гарантией, страховкой. 

Несмотря на то что я давно не живу в Сибири, я был, есть и остаюсь сибиряком. И считаю, что здоровее сибиряков не только физически, но и душевно, людей просто не существует. И я всегда говорю об этом, абсолютно не стесняясь и не комплексуя, как своим многочисленным московским друзьям, так и иностранным знакомым. «Буржуев», кстати, очень интересует все, что происходит в Сибири. Несмотря на прогресс, мы все равно остаемся для них территорией пугающей, настораживающей и таинственной. Я считаю, что Сибирь— это лучшее, что было и есть в моей жизни, лучшее из того, что существует на Земле.