Частные стоматологические клиники готовятся к снижению рентабельности и спроса на услуги. Шок от изменения курса рубля прошел, но логистические проблемы осложняют поставку оборудования и запчастей.
Управляющий сетью клиник «СМИТРА», руководитель комитета по здравоохранению «Опоры России» Петр Смиренко рассказал «Деловому кварталу» о том, какие перемены происходят на рынке частной стоматологии, и почему предприниматели в этой сфере пристально следят за тем, вернется ли Икея на российский рынок:
— Когда в начале марта курс рубля резко обвалился, я на короткое время как будто вернулся в 1998 год. Было ощущение, что все повторяется.
В мае 1998 года я открыл стоматологический кабинет, ориентировался на высокое качество, на импортные стоматологические материалы. И вдруг через три месяца из-за скачка валютного курса они становятся дороже в пять раз! И хотя мы старались удержать стоимость услуги на минимальном уровне, все равно цены стали недоступными для большинства. Год или даже полтора наш стоматологический кабинет был на грани выживания. И не он один. Многие частные стоматологические клиники тогда стояли пустыми. Трудный период меня закалил как бизнесмена. Я понял, что нужна диверсификация деятельности, стал развивать и другие направления медицинских услуг. В итоге «Смитра» выросла в сеть многопрофильных клиник.
За 25 лет все сильно изменилось. Поэтому первый шок от резкого изменения курса рубля был хотя и впечатляющим, но недолгим. Все быстро успокоились. Не было ощущения, что стоматологическим клиникам вообще нельзя будет купить импортные материалы и оборудование. Зарубежные санкции не затрагивают поставки медицинского оборудования и материалов. А главное — ситуация в экономике совсем другая, чем четверть века назад. Если тогда рынок стоматологических товаров был крайне мал, поставщиков — единицы, то сейчас и выбор материалов многократно расширился, и за право их поставить борется огромное количество оптовиков. Да, цены на материалы и оборудование в марте резко выросли, тем не менее, у клиник была возможность оперативно закупить все необходимое, создать товарные запасы. Мы, кстати, тогда тоже сделали полуторамесячный запас расходных материалов и анестетиков.
Думаю, можно не опасаться, что зарубежные производители сами массово откажутся от поставок в Россию. Сколько бы ни говорили, что российский рынок слишком маленький, и поэтому западные компании легко им пожертвуют, на деле это не так. Наш рынок мал да удал. Зачем отдавать его конкурентам? «Отказников» на медицинском рынке можно пересчитать по пальцам. Например, американская компания 3M перестала поставлять полировочную пасту для стоматологии. Сейчас этого поставщика заменят другие. Для пациента ничего не изменится.
Вообще на рынке сейчас время больших перемен. Возник огромный интерес к материалам от других производителей. До сих пор отечественные клиники их не использовали просто потому, что уже привыкли работать с европейскими, американскими, японскими материалами и инструментами. И казалось — зачем что-то менять, когда и так все хорошо? А сейчас все активно пробуют корейские и китайские материалы. Десять лет назад их качество было непонятным, пять лет назад уже приемлемым, а сейчас по ряду позиций эти материалы на уровне европейских, а стоят дешевле. Могу предположить, что через некоторое время ко многим, условно говоря, «старым брендам» никто не захочет возвращаться. Потому что, если нет разницы, зачем платить больше?
Стоматологическое оборудование и материалы сильно различаются по стоимости. Например, разброс цен на установки — от 3000 до 25 000 евро. Клиники эконом-класса используют оборудование подешевле, премиальные — самое передовое. Выбор конкретных брендов зачастую зависит от пристрастий тех врачей, под которых открываются клиники. С каким оборудованием врачу удобнее работать, какое, по его мнению, обеспечивает необходимое качество, то и приобретается. Каждый выбирает для себя — чтобы было удобно и пациенту и врачу. Кто-то выбирает только немецкое оборудование, кто-то хорошо относится к китайскому.
У нас в клинике четыре стоматологические установки: три словацкие и одна американская. В декабре прошлого года мы заказали немецкую установку, но до сих пор не можем ее получить: сначала были проблемы у поставщика, теперь нарушена логистика поставок. Говорят, получите в лучшем случае в июне или в июле. Именно проблемы с логистикой заставляют волноваться по поводу того, что будет с обслуживанием стоматологического оборудования. Надеюсь, логистический кризис быстро разрешится, и поставки запчастей наладятся, иначе с обслуживанием техники могут возникнуть проблемы.
Радует, что цены у поставщиков сейчас понемногу начали снижаться. Правда, перед этим в марте они выросли в три-четыре раза, и невозможно даже представить, когда вернутся на прежний уровень. В стоматологии главные затраты — это материалы и оплата работы врачей. Наши затраты на материалы уже резко выросли. Но мы не можем поднять цены на свои услуги в той же пропорции, как поставщики — пациенты к этому не готовы. Цены мы увеличили незначительно — всего на 10%, и лишь по некоторым позициям — на 20%. И другие клиники тоже не могут сильно повысить цены. В результате у всех рентабельность снижается. Вполне вероятно, что рано или поздно какие-то медцентры будут закрываться или выставляться на продажу. Ситуация осложняется тем, что клиникам необходимо увеличивать расходы на оплату труда медперсонала. На рынке труда стоматологи в дефиците — за них надо бороться, предлагать конкурентоспособную зарплату, компенсировать сотрудникам рост инфляции. А она, по расчетам Центрального банка, составит по итогам года 20%.
В марте-апреле спрос на стоматологические услуги был повышенным. Люди делали правильно — вкладывали деньги в здоровье. Но впереди неминуемо падение спроса. К сожалению, каждый кризис одна и та же картина: те, у кого доходы сократились, не могут заниматься профилактикой заболеваний, приходят к врачу, когда зубы уже заболят. Резко снижается и спрос на дорогостоящие эстетические работы. В общем, спрос падает, но, надеюсь, через некоторое время начнет восстанавливаться.
Сейчас наша страна столкнулась с тем, что ряд крупных западных компаний (как, например, та же Икея) приостановил работу в России. Большое количество сотрудников этих компаний сейчас находится в непонятном статусе. Неизвестно, сохранят они работу или нет. Что эти компании решат завтра? Возобновят работу в России? Или совсем прекратят ее? Займет ли их нишу и обеспечит занятость кто-то другой? Предприниматели из других отраслей внимательно следят за тем, вернется ли на российский рынок та же Икея. Потому что это один из элементов, который обеспечивает общую занятость в стране, а значит, влияет на формирование платежеспособного спроса.
Предпринимателям, чтобы планировать свой бизнес, важно понять, каким будет спрос. В 1998 году экономика сразу достигла дна и быстро начала восстанавливаться. А сейчас? Мы уже достигли дна? Или еще падаем? Насколько большим будет снижение спроса? К чему готовиться? Каким будет курс рубля? Ставки по кредитам? Ждут ли нас какие-то резкие изменения в налоговой политике? Чтобы планировать будущее, надо представлять каким оно будет. А сейчас мы не можем заглянуть вперед даже на полгода.
Бизнесу нужна определенность. Тогда он вкладывает деньги в развитие, обеспечивает занятость населения и платит налоги. По-другому не бывает. Если предприниматель не понимает, как деньги будут возвращаться, зачем он будет их вкладывать? В нынешней ситуации ясно лишь то, что санкции — это надолго, если не навсегда и то, что доходы населения будут снижаться. Догадываюсь, что ответы на многие вопросы зависят от того, когда и как завершится спецоперация на Украине. Но здесь снова возникают вопросы — а когда и как она должна завершиться по нашим планам?
В России люди умеют приспосабливаться к переменам как никто другой. Но надо понимать, к чему приспосабливаться. Пока мы живем в ситуации полной неопределенности.