Уровень конкуренции на банковском рынке России стал выше, чем до кризиса, считает главный экономист Альфа-Банка Наталия Орлова. Банкам приходится более тщательно выбирать сегменты для роста.
В конце октября в Москве прошла седьмая ежегодная конференция Альфа-Банка «Российский банковский сектор: риски роста». В ходе конференции на вопросы журналистов ответила главный экономист Альфа-Банка Наталия Орлова. Приводим фрагмент пресс-конференции.
Банкиры не считают себя виновниками инфляции? Все-таки банки провоцируют население тратить больше, чем оно зарабатывает.
- Банки они как посредники идут в тот рынок, где ощущают спрос. По статистике на 90% вырос рынок розничных кредитных карт и примерно на 40% весь розничный рынок кредитов. Конечно, это перегрев кредитования. Но, на мой взгляд, это больше вопрос к Центральному банку. Потому что в этом году 40% роста суммарного кредитного портфеля российских банков обеспечены средствами Центрального банка.
Изначально цель была благой – обеспечить банки ресурсами, чтобы они могли поддерживать экономический рост. Но в конечном итоге, мы действительно по совокупности факторов – это и агроинфляция, и повышение тарифов - получили ситуацию, когда действительно рост потребления отчасти поддерживал инфляционное давление. Сможет ли ЦБ сдерживать этот мыльный пузырь, не допускать инфляцию и при этом поддерживать экономический рост? Это очень сложная задача. Пока не очень справляется.
Может ли Россия выиграть от распада еврозоны?
- Надо понимать, что мы в еврозону в основном поставляем сырье. Даже если еврозона развалится, все равно там будут нужны российские нефть и газ. Вряд ли спрос на них сильно изменится. Мы можем выиграть с точки зрения импорта. Потому что импортировать будет дешевле, если какие-то страны выйдут из зоны евро. Но главное, развал еврозоны потенциально дает возможность инвестировать в реальный сектор тот капитал, который из России уходит и пока остается в финансовых инструментах. Думаю, что это то окно возможностей которое может образоваться.
Как оцениваете последние законопроекты в финансовой сфере?
- Последнее предложение – подумать об ограничении роста потребительского кредитования. Есть предложения о повышении норм резервирования по этим отдельным кредитам. Мне кажется, это было бы оправданно. Те банки, у которых короткий кредитный портфель быстро растет, должны будут создавать под него резервы. По поводу ограничения ставок – такие ограничения можно вводить, но они часто неэффективны. Рынки разворачиваются быстрее, чем представители Центрального банка. Я не уверена, что эти инструменты будут эффективны.
Как в послекризисное время происходила эволюция банковской системы России?
- Сначала банки расшивали плохие кредиты. Это 2009-2010 гг. Потом они жили в состоянии эйфории, что много денег. Потому что в них были закачаны средства Центрального банка. Банки видели оживление спроса на кредиты. В этом году они оказались в ситуации, когда спрос еще был, а уже фондирование было недостаточным. Пришлось опять заимствовать в Центральном банке.
Уровень конкуренции сейчас гораздо выше, чем до кризиса. И самое главное – цена ошибки сейчас гораздо выше. По большому счету, до кризиса не так принципиально важно было выбрать правильную стратегию роста. Банки могли в любой рыночный сегмент пойти и все равно росли. Сейчас цена ошибки очень большая. Выбрав неправильный сегмент для роста, банк может сильно потерять свою позицию в секторе.
Например, ипотека и автокредитование – два сегмента, которые до кризиса всем были очень интересны. Но сейчас мы видим, что эти сегменты растут не так быстро как рынок в целом, особенно рынок автокредитования. Нужно сейчас более детально выбирать сегменты, которые растут.
Иностранные банки сдают свои позиции в России. По всем сегментам. И идет борьба между государственными и частными банками за более дешевые средства привлечения, то есть за корпоративные депозиты в большей степени и конечно за хороших клиентов.
Как повлияет вступление в ВТО на выбор сегментов для корпоративного кредитования?
- Ощущение, что ВТО не сильно повлияло. Это видно и по макростатистике. Для меня было удивительно, что после вступления в ВТО мы не увидели никакого ускорения по динамике импорта. То есть, ощущение, что мы вступили в ВТО на таких условиях, которые минимально нас затрагивают. ВТО – это хороший инструмент потенциально, когда мы захотим им пользоваться.
ВТО нам дает доступ к дешевым технологиям. То есть, мы можем дешевле импортировать. Но это не касается импорта продуктов питания и одежды. Но главное, ВТО дает возможность выхода на новые технологические рынки, но нам для этого нужны технологические программы. Чтобы мы понимали куда мы хотим инвестировать деньги под что мы будем технологии покупать. Пока у нас инвестиционный рост очень слабый, он замедляется и не очень понятны перспективы.