Пора учиться профессиям, которых еще не существует

Есть совсем немного государственных документов, которые стоит прочесть ради понимания технологических и социально-экономических трендов. Безусловно, программа «Цифровая экономика Российской Федерации», утвержденная в июле 2017 года, — один из таких. Авторы документа благоразумно не дают никаких формальных определений цифровой экономики, но из плана действий понятно: это история про тотальную трансформацию всех отраслей нашей жизни в связи с приходом туда «больших» и всех других «данных», компьютеризации и алгоритмизации.

Цифровая экономика — это ведь не только про ИТ. В этом дивном новом мире журналистам (возможно) придется заниматься программированием искусственных алгоритмов по написанию текста, агрономам — составлением «цифрового портрета поля», менеджерам — принимать решение на основе «больших данных» и так далее.

Это приведет к трагическим последствиям для рынка труда. Если коротко: все, что получится алгоритмизировать (прежде всего, типовые рутинные операции) — будет алгоритмизировано и заменено роботами. Что это значит на практике? На рынке труда сейчас у нас больше всего водителей (7% трудоспособного населения или около 5 млн человек) и продавцов (примерно столько же, сколько и водителей). Еще около 5 миллионов — низкоквалифицированные рабочие (уборщики, сторожа, вахтеры, гардеробщики и т.д.). Если пособирать «по мелочи» представителей других аналогичных профессий, получится, что до трети (!) трудоспособного населения — в зоне риска. Малоизвестный факт: Россия стала одной из первых стран, разрешивших движение «автомобилей без водителей» на дорогах общего пользования — соответствующий эксперимент правительство РФ запустило в ноябре 2018 года в Москве и Татарстане. Миллионам водителей уже пора начинать нервничать.

На повестке дня — подготовка к «профессиям будущего» и обучение «новой грамотности». Почти все исследователи соглашаются в одном: в цифровой экономике этой «грамотностью» будут не знание столицы Мадагаскара и температуры плавления железа, а так называемые «мягкие компетенции», а также базовые специальные знания и умения: навыки финансового поведения, правовая грамотность, базовые навыки программирования, экологическая грамотность и так далее.

Где всему этому будут учить? Детей этому нужно учить уже в школе. Больше того, даже нынешние федеральные государственные стандарты (ФГОС) среднего образования практически прямо говорят: «новая грамотность» не менее важна, чем география или физика. Рискую оказаться в меньшинстве, но отмечу простой факт: в России одна из самых современных систем нормативного регулирования школы, которая давно разрешает многие образовательные эксперименты. Вопрос исполнителей.

А вот с обучением взрослых пока беда. По данным PIAAC, охват дополнительным образованием взрослых в России — около 17% (то есть только каждый шестой хоть с какой-то регулярностью повышает свою квалификацию или познает новую профессию). Для сравнения — аналогичный показатель в странах Евросоюза — уже 40%. Ситуация в России с обучением взрослых даже еще хуже, чем кажется: по некоторым данным, до двух третей даже из того скудного объема обучающихся учатся «по разнарядке». Об эффективности многих из таких программ лучше умалчивать.

Откуда ждать перемен? Дмитрий Песков, спецпредставитель президента РФ по цифровой экономике отвечает на этот вопрос просто: новый сектор образования «будут составлять как учебные центры крупных компаний, так и специализированные фирмы, образовательные стартапы, рождающиеся на рынке». Склонен с ним согласиться. Новые технологические решения и обсуждающееся снижение лицензионных и иных барьеров входа на рынок обучения уже рождают десятки и сотни передовых образовательных предложений. Они и составят костяк системы образования для цифрового будущего.

Колонка написана специально для эксклюзивного выпуска журнала «Деловой квартал» к форуму «Будущее города» от 15.04.2019 г.