DK.RU собрал за круглым столом представителей новосибирского бизнеса и госструктур, чтобы обсудить проблему банкротства юрлиц. Какие риски таит процедура и каковы ее основные задачи?
О том, насколько остро встает проблема банкротства юридических лиц в период кризиса, зависит ли ее обострение от изменений в налоговое законодательство, оздоравливает ли эта процедуры рынок, и что «убивает» бизнесменов, входящих в процедуру банкротства?
Об этом за круглым столом «Делового квартала» поговорили старший вице-президент – управляющая Новосибирским филиалом банка «ФК Открытие» Ирина Демчук, директор ООО «Юридическая фирма «Бизнес и право» Евгений Сизов, управляющий партнер юридической компании «Ветров и партнеры» Виталий Ветров, управляющий партнер Финансово-правовой группы «АРКОМ» Борис Кладов, замначальника отдела урегулирования задолженности и обеспечения процедур банкротства УФНС РФ по Новосибирской области Яков Монухин, начальник отдела по контролю и надзору в сфере саморегулируемых организаций Юлия Черкашина, управляющий партнер юридического агентства ЭКВИ Кирилл Кузнецов, руководитель Сибирского регионального центра КПМГ Денис Черников, руководитель юридического отдела компании «БизнесПремиум» Игорь Шлей.
Первое, что обозначили участники в ходе дискуссии – это отсутствие связи между изменениями в налоговое законодательство и увеличением процедур банкротства.
«Мы не видим зависимости роста числа банкротств от изменений в налоговом законодательстве, так как уплата налогов – это явление системное, это происходит всегда, любой бизнес в любое время платит налоги, и хорошо функционирующее предприятие всегда готово к переменам. Банкротство может произойти лишь в том случае, если собственник на протяжении всего существования компании небрежно вел свой бизнес», – отметил Евгений Сизов.
С ним согласился и представляющий налоговые органы Яков Монухин. Он привел статистику: за три месяца 2015 г. количество поданных заявлений о банкротстве выросло в 2 раза. Но в целом, по его словам, если взять статистику за два года, то цифры примерно одинаковые. И этот скачок 2015 года пока, по мнению Манухина, не говорит о том, что это уже тенденция.
Ирина Демчук согласилась с мнением, что рост числа банкротств не связан с налоговым законодательством и отметила: признаки банкротства появляются тогда, когда в организации работает неэффективный управленец.
«Считаю, что прежде всего необходимо оценивать финансовое состояние и финансовый результат организации. Проводить постоянный мониторинг хозяйственной деятельности и экономики бизнеса. Для банка при оценке кредитоспособности организации является сигналом тенденция наращивания убытков и появление отрицательного финансового результата, снижение чистых активов, выручки, отсутствие заключенных контрактов и так далее Аналитики кредитного подразделения, члены кредитного комитета должны сразу задать вопрос: «Что происходит в бизнесе, в организации, и с чем связаны такие тенденции – падением выручки/спроса, несвоевременным выполнением обязательств перед партнерами?». Таким образом, можно сказать, что признаками банкротства при невыполнении обязательств перед партнерами, контрагентами, могут являться как внешние факторы рынка, так и неэффективность управления со стороны менеджмента и собственников бизнеса. Убеждена, что банкротство не связано с изменением в налоговом законодательстве. Но если в процессе функционирования организация не платит своевременно налоги и не выполняет все социальные обязательства и прочее, то налоговая инспекция может инициировать банкротство. Причины банкротств предприятий различны, но в большей степени это все-таки неэффективная деятельность бизнеса, которая отражает текущее состояние рынка и экономики в целом, либо является следствием преднамеренных действий всех участников организаций, поэтому и существует такое понятие, как преднамеренное банкротство».
Денис Черников, в свою очередь, заметил:
«На мой взгляд, изменение в налоговом законодательстве – это текущий процесс, и напрямую это не влияет на количество банкротств. Все определяется текущей экономической ситуацией в стране, сложностями с возможностью рефинансировать долги. Банкротство – это переход действующего бизнеса от неэффективного собственника к более эффективному, но в нашей действительности сегодня таких примеров достаточно немного, а в большинстве случаев – это преднамеренное банкротство собственника бизнеса или агрессивное желание кого-то из кредиторов забрать бизнес. Влияют на это всё скорее поправки в законодательство о банкротстве. Но все-таки я скажу, что законодательство разумное, вопрос – к его применению».
На этом мнении в итоге сошлись все участники круглого стола: главное – не законодательство, а грамотное его исполнение и эффективное ведение бизнеса. Это и есть возможность избежать банкротства.
Но все же: если собственник задумался о вхождении в процедуру банкротства, какие риски его ожидают?
Как сказал Виталий Ветров, один самых важных рисков – репутационный.
«Я скажу об одном риске – это освещение события банкротства в прессе или просто публичная огласка. Если ты в бизнес пришел и хочешь в нем остаться, а не сесть отбывать срок или покинуть страну, надо понимать, что все «кривые схемы», в которых ты как-то засветился и заморался, не пройдут мимо потенциальных партнеров. Если собственник грамотный, он должен понимать этот риск и грамотно управлять бизнесом. Риск хоть и не юридический, но юристы в любом случае должны на него обращать внимание собственников».
Кирилл Кузнецов с этим мнением не согласился, отметив, что в своей практике он встречал мало собственников, которые при вхождении в процедуру бакротства были бы озадачены репутационными рисками, так как сохранить деньги важнее.
«Главный риск для собственника – что он лишится всего. И вообще-то банкротство – это должна быть нормальная процедура, когда компания от нее не страдает, но акционеры лишаются всего, акционеры заменяются на кредиторов – компания работает дальше. У нас так не происходит. Более 90% случаев заканчивается конкурсным производством, а это значит – ликвидацией компании и распродажей активов – синергетический эффект пропадает. Распродай завод по винтикам – никогда не получишь стоимость завода. Есть еще своеобразный риск для неопытного собственника. Не бывает же такого, чтобы с финансовым состоянием все было в порядке, а потом – обрыв, это все происходит постепенно. Они кредитуются в банках, а банки как структуры опытные все сразу чувствуют: они видят, что обеспеченность организации падает, и пытаются подстраховаться, стоимость залога им перестает нравиться, недвижимость переоценивается – они просят что-то еще в залог, и постепенно «подкручивают гаечки», собственник начинает «палить» прочие, не задействованные в основном бизнесе активы. Он начинает давать в залог недвижимость, оборудование других бизнесов. В конечном итоге это все зря. Так он может лишь отсрочить гибель основного бизнеса, но тогда пойдет на дно вся «флотилия». И это есть проблема».
Денис Черников добавил: не только потеря активов страшна, может случиться еще и уголовное преследование.
Какова же основная функция процедуры банкротства и главная цель собственника, входящего в нее?
Как сказал Яков Монухин, банкротство – это, по сути, восстановление платежеспособности должника.
«Процедура должна помочь рассчитаться с кредиторами, восстановиться на рынке, восстановить репутацию и продолжать работать. Но, как уже говорили сегодня, это очень низкая доля случаев из всего массива банкротств. Поэтому резюмировать можно так: банкротство – это скорее не оздоровление рынка. По крайней мере, практика рынка показывает так».
Денис Черников поддержал мнение:
«Законодательство о банкротстве в большей степени – это просто удовлетворение интересов и запросов кредиторов, с большой вероятностью ликвидации бизнеса. Но этого можно избежать, если чуть раньше инициировать процедуру реструктуризации с привлечением консультантов, чтобы сохранить бизнес, у которого действительно есть потенциал, есть предпосылки к тому, чтобы быть успешным в будущем. Если сейчас бизнес чувствует себя плохо, но при этом у него есть разумная бизнес-модель, есть грамотные управленцы, клиенты, конкурентные преимущества и в будущем есть понимание, что предприятие жизнеспособно, то любые инструменты надо использовать, чтобы сохранить его в виде действующего бизнеса».
Игорь Шлей также заметил, что процедура банкротства пока не отвечает своей основной функции:
«Банкротство как таковое, с одной стороны, должно вести к оздоровлению, – с рынка вылетают компании-«прилипалы» к основному бизнесу, – но когда на банкротство выходит крупнейший производитель – это уже вопрос эффективности планирования бюджета предприятия – доходов и расходов».
Ирина Демчук согласилась с приведенными доводами и заверила, что эффективным компаниям этой процедуры бояться не надо.
«Когда мы говорим о банкротстве организаций, должны все участники ответить на вопрос: «Какая цель банкротства того или иного субъекта предпринимательства?». Так, опыт показывает, что зачастую заявления на банкротство подавались в целях более оперативных расчетов по договорам. В период кризиса цели, конечно, будут иными. Инициаторами банкротства могут быть и банки, при дефолте организаций. Соглашусь с коллегами, что нужно четко планировать свою деятельность, нужно контролировать доходы и расходы, корректно составлять финансовый бюджет организации, контролировать наличие контрактов и работать над их пролонгированием, либо перезаключением новых, хотя бы на краткосрочный период. Всегда говорю, что нужно всем жить по средствам, эффективно управлять бизнесом и не задумываться о признаках банкротства. Банкротства бояться не надо, если у вас работающий и действующий бизнес, с хорошим потенциалом и перспективами развития».
Евгений Cизов, в свою очередь, предостерег:
«Я приведу два тезиса в качестве резюме: если есть хоть какая-то возможность не заходить в процедуру банкротства – не заходите. И второй: если вы ощущаете, что вариантов нет, пусть хорошие консультанты вам просчитают перспективы банкротства - что с вами произойдет года на 2 вперед, какие риски у вас возникнут. Скорее всего, тогда вы еще раз задумаетесь и вернетесь к тезису первому: может быть, все-таки есть возможность не заходить в эту процедуру? Потому что туда вход – рубль, а выход – это и 2, и 5, и 10 рублей. А может и вовсе нет выхода».
Несколько противоположное резюме подвела Юлия Черкашина:
«Если предприятие не в состоянии осуществлять свою деятельность, то его все-таки нужно ливидировать».
Фото Павла Комарова